Бремя удачи
Шрифт:
Вдали, в чернилах сумерек, густеющих, спекающихся кляксами беспросветной тьмы подворотен, возник и стал нарастать звук чеканного шага. Еще один знак бессилия людей провести черту, отделяющую дурное от благого. Молодые погромщики – им обычно еще рано подавать документы в университет, хотя и детьми их назвать никак не получается. Они имеют твердые, если не сказать железные, убеждения. Для юности так естественно искать в сложных делах простые решения, как это: дети надели тяжелые ботинки, раздобыли дубинки, объединились в патрули и стерегут покой города. Они чеканят шаг, ощущая себя силой и упиваясь сладостным чувством причастности к власти, к большому делу, к великой идее даже… Они полезны: преступность
Патруль приближался, и город становился тихим смертно, окончательно. Сапоги и ботинки бухали уже за ближним углом. Любой разумный человек постарался бы разминуться с молодыми дураками, возомнившими себя воплощенным добром. Они трезвые, патриотичные и самоуверенные, то есть готовые счесть злом все, что не является патрулем и уже потому содержит в себе зерно неправильности. Гюнтер поморщился и не стал сворачивать в узкую щель мрака меж заборами. Просто остановился возле фонаря, оперевшись плечом о стену.
Они шли попарно, все шестеро, прыщавые недоросли с избыточно серьезными лицами, что смотрелось несколько комично, если бы не вызывало тяжелое, почти мучительное беспокойство. Они старательно чеканили шаг, будоража эхо сомнений. То ли сделано, что надо, и так ли, как следовало? Нет больше вице-канцлера, возглавившего толпу и давшего ей цель, вознесенного новой идеей едва ли не на самую вершину власти. Сгинувшего лишь потому, что некий Гюнтер Брим предположил: поставить этот куб в очередь судебных разбирательств у Бога следует чуть раньше, чем запланировано свыше. И он сам управился с приговором, пока внеочередников на полках усилиями вице-канцлера не стало чересчур много. Еще два года, и на следующих выборах он стал бы канцлером. Неизбежно, и никакая удача против этого уже не помогла бы. Но некто герр Брим, сторонник четких планов, справился.
Так почему же гремят сапоги и город все так же тих и напуган? Почему можно в полный голос называть круглолицего Равшана свиньей и ощущать поддержку и одобрение даже со стороны пожилого официанта, который сам на четверть мадейрец, темноволосый и не очень бледный… то есть ставни на закате закрывает одним из первых.
– Стой! Документы! – ломающимся голосом, который хотелось сделать как можно ниже и солиднее, приказал конопатый недоросль, шагающий в первом ряду.
– Вальтер Киль, – сказал Голем своим бесцветным и природно низким голосом неживого существа. Шагнул вперед и двумя пальцами вцепился в непатриотически краснеющее ухо. – Ваш дед в котором часу приказал вам быть дома? Почему я должен нарушать свои планы и доставлять вас туда, куда мне самому ничуть не по пути?
– Герр Брим, – охрип опознавший встречного Вальтер. – Но я… Но мы…
– Ваше счастье, что я не злодей и тем более не враг нации, – сказал Голем. – Никакой выучки. Никакой дисциплины. Рассогласованность шагов не позволяет назвать эту глупую прогулку маршем. Всего лишь жалкий вызов и ребячество, да. Ваши родители не гордятся вами. Плох тот патриот, который не учится и впустую тратит время. Кто не уважает старших.
– Мы отвечаем за порядок в этом…
– Так поступайте на курсы и готовьтесь работать в полиции, – предложил Голем. – Хотя кому нужны неумехи? Полиция ждет магов, поисковиков и дознавателей. Полиция набирает криминалистов и юристов. Нынешние никуда не годны, они не смогли найти причину величайшей трагедии лета. «Несчастный случай!» – вот их убогое пояснение предательства.
– Ну вот мы и…
– Ему нужен был врач, – так же строго сказал
Сохраняя безразличие на лице, Гюнтер размышлял. Год назад было хуже. Тогда пытались ночами чеканить шаг в университете, а преподаватели трусливо и покорно готовились подписать «воззвание». Спешили продемонстрировать лояльность новой силе. Что помогло фон Нардлиху сохранить влияние и избавить университет от чисток и политизации? Может быть, удача – он маг сильный и опытный. Но скорее расчет, мужество и целеустремленность. А еще пришедшаяся кстати поддержка старого друга из Ликры. Самых активных крикунов и погромщиков отправили именно туда, в Белогорск, в высший колледж магии, на стажировку. Ходят упорные слухи, что уехавшие ужасно опустились и предали убеждения. Новая среда довольно быстро ломает под себя неокрепшие умы. А Ликра притягательна. Там и гуляют яростно, и работают зло. Половина уехавших как раз гуляет. Прочие отсылают домой такие умопомрачительные суммы, устроившись в местные компании, что слух ползет, обрастет подробностями без усилий журналистов: в итоге очередь желающих попасть на стажировку в нынешнем сезоне огромна.
Приехавшие из Ликры по обмену студенты тоже повлияли на настроения в университете. В лучшую сторону, пожалуй. Хотя прежде в лаборатории алхимии творилось всякое, но там хотя бы не производили самогон…
Шум шагов за спиной постепенно стих: приятели Вальтера решили отстать и продолжить патрулирование без него. Сам красноухий патриот сопел все громче и жалобнее.
– На тебя что, мать должна всю жизнь горбатиться? – строго отчитал Гюнтер. – Много лишних сил, раз патрулируешь.
– Нет работы, чужаки понаехали. – Жалоба получилась плаксивой и неубедительной.
– В понедельник явишься в архив. В семь тридцать утра. Ровно. Я отведу тебя к герру Кюне и устрою. Если будешь усерден, он похлопочет, поможет с учебой. И тогда следующей осенью поступишь в колледж второй ступени. С твоими данными – и маршировать! Ты прирожденный маг-копировщик.
– Маг? – поразился Вальтер.
– Ты плохо слушал. Я уже говорил это неделю назад.
– Шутили, – с сомнением отмахнулся Вальтер.
– Я? – удивился Гюнтер. Даже ухо выпустил.
Парнишка смущенно пожал плечами, растирая горящее ухо и рассматривая провожатого с растущей надеждой. Все вокруг знают: Голем явился в университет шесть лет назад без денег, протекции и таланта к магии. Все, что имеет, вырвал у недоброй жизни сам. Усердием, упорством, организованностью. Иные сдались и сгинули, этот стал своеобразным символом университета…
– Так я не вы.
– Герр Вальтер, рецепт весьма прост, – ровным голосом сообщил Голем. – Сними эти сапоги, они не выведут тебя на путь взрослости. Только чугунный зад делает нищих бакалаврами.
– А если я хочу быть котловиком? – запинаясь, выдал детскую мечту Вальтер.
– Через три года тебе следует иметь безупречный аттестат и чудовищно весомый чугунный зад, – все тем же тоном продолжил Голем. – Нет удачи. Нет случая. Нет приезжих. Нет ровно ничего и никого, оправдывающего поражение. Только твоя цель, твое упорство, твой разум и твоя воля.
– Но магический талант…
– Если бы я мечтал стать котловиком, я завел бы способности, – не меняя тона, сообщил Гюнтер. – Чугунный зад. Понятно? Или тебе еще раз повторить?
– Ага, это что же, я и магом удачи могу стать? – Вальтер попытался восстать против непостижимого метода.
– Сперва сделай один шаг по дороге взрослости, к первой цели. Затем второй. Дойдешь до цели – выбери новую с умом и расчетом. Пока ты глядишь в небеса, раззявив рот и мечтая впустую. И не трогаясь с места.