Брежатые. Тайна пшеничных лабиринтов
Шрифт:
– Конечно, нет здесь никаких русалок, – бурчал я себе под нос, шагая по тенистой тропинке. – Откуда тут им взяться, в роднике под горой? Санька просто хороший выдумщик, любит порисоваться, – ухмылялся я, озираясь по сторонам.
Вдруг впереди в кустах что-то хрустнуло. То ли ветка сломалась от ветра, то ли птица взлетела. Я остановился. Странная мелова'я гора, которую еще называли Белой, нависала острой верхушкой над речкой, давая густую тень. В детстве мне казалось, будто гора – это огромный белый колпак, который грозный великан разорвал на две части, потому что она мешала
Я неспешно шёл по узкой тропе вниз. Родник вытекал из-под горы у самого склона, где всегда было особенно прохладно и сумрачно. Я остановился. Тихо. Спустился вниз. Быстро открутил крышку и, не смотря по сторонам, погрузил баклажку в чистую ключевую воду. Термос громко забулькал выходящими пузырьками воздуха, отпугнув любопытную сойку – и та, с криком вспорхнула. Я закрутил термос, и собирался было уже уйти, как вдруг…
–Ухх-у, ухх-у, – вдруг раздалось из дубравы.
«Наверное, филин, – успокоил я сам себя и сделал шаг прочь…»
Однако там, за моей спиной, всё же творилось неладное – снова треснули ветки, раздался шлепок. Затем тишина. И снова шорох листвы. Было очень похоже на то, будто кто–то сорвался с дерева. Я окинул взглядом прибрежный камыш у реки, куда впадал родник. Из воды виднелись лишь пучеглазые головы притаившихся лягушек, а река тихо несла свои воды. Всё как обычно. Померещилось. Но, нет…
–Ух, и ушибся же я. – Донеслось до моего слуха. И голос этот был странный и хриплый.
Старик в Редкодубе? Я затаил дыхание и пытливо вгляделся в дубраву, незаметно для себя перешагнул ручей, отделявший терновник от чащи. Раздвигая ветви молодых дубков, мягко и тихо ступая, я всё отчетливее слышал чьё-то бурчание.
– И занесло же меня на людскую сторону. Тысяча сычей! Как теперь выбираться то! – сетовал кто-то, вдруг начав издавать протяжные ухающие звуки, словно отчаявшийся трубач.
Я несмело приблизился к яме. Это была западня, вероятно, давно расставленная кем-то из местных охотников. Я подошёл ещё ближе и взглянул вниз.
На дне я увидел существо – лохматое, рыжее, размером с большую кошку, пытающееся выбраться из-под сетки. Длинная и густая шерсть сплошь покрывала его тело.
«Леший…или оборотень », – ужаснулся я и так и застыл на месте. Пальцы мои разжались, термос гулко стукнулся оземь. Лохмач в яме замер.
Так прошло несколько секунд. Существо по-прежнему не шевелилось, словно выжидая, пока нежеланный гость уйдет. В роще стало сумрачно. Где-то в глубине леса раздался протяжный совиный крик. Я вздрогнул, но не мог сделать и шага, словно ноги мои приклеились к этому месту. И тут лохмач обернулся. На меня устремились огромные рыжие нечеловеческие глаза с узким зрачком.
– Ну что же ты, передумал меня вытаскивать? – спросило существо. – Тысяча сычей! В ловчую сеть угодил! – сердился он и зачем-то закрыл глаза.
– Неет, – сдавлено произнёс я.
Пленник ямы вёл
– Неси длинную ветку, – завораживающим голосом приказал он. – А там, под дубом, найди белый нож и скинь его мне!
– А-а как я на-а-йду-у ээтот дуб? – отчего-то очень медленно спросил я. Каждое слово давалось мне с трудом, тянулось, как липкий мёд.
« Ноги сами приведут тебя куда нужно» – пронеслось в моей голове.
Не спеша, словно на ходулях, я добрел до нужного дерева. Там действительно лежала длинная ветка. Рядом я нашел и странный нож чужака – большой, похожий на светлый, тонкий камень. Время шло неспешно, как в замедленном кино, и лишь одна, единственная мысль, блуждала в моей голове – «вытащить лохмача». Когда я вернулся к яме – машинально скинул нож, затем спустил ветку и бездумно наблюдал, как возится внизу незнакомец, освобождаясь.
Рыжеглазый выбрался и стал рядом. Густой и длинный покров бурых волос так часто устилал его тело, что было трудно разобрать, крепкий или худой этот оборотень с совьими глазами, с черным носом крючком и узкими, почти нитевидными губами. И вроде всё в остальном было у него, как у людей – руки и ноги, даже одежда – короткие коричневые штаны на одной лямке через плечо. Ничего особенного.
Мы стояли напротив, глядя друг другу в глаза. Только я – сверху-вниз, поскольку незнакомец был мне по колено.
– Меня Ухты'ном зовут. Присядь и дай мне свои руки, – спокойно произнёс он, впившись в меня круглыми магнетическими глазами, в которых сгущалась какая-то тьма.
Я послушно опустился на корточки. Рыжеглазый уставился на меня, явно изучая, а затем схватился за мои запястья: – Подтверди свои силы! –прошептал он.
Я отшатнулся и попытался высвободить руки из шершавых и грубых, как кора дерева, ладоней оборотня. Но рукопожатие чужака лишь окрепло, а острые, птичьи когти больно впились мне в кожу.
У меня застучало в висках, кровь прилила к затылку, и всё поплыло перед глазами. Я понял, что попал к одному из тех, кто забрал мою мать.
– Кто вы? – закричал я.
– Древожил. Я один из народа Благодеи, – сказал лохмач и снова расширил зрачки.
Что есть сил, я выдернул руку и ухватился за ствол засохшего дерева, чтобы вырваться прочь. Лохмач не шелохнулся, он прочно держал меня за одну руку, и я оказался, будто распят. Я не чувствовал боли от его впивающихся когтей, не чувствовал страха. Свобода и воля, вот то, что я желал сейчас!
И тут…
Моя левая кисть, держащая ствол, налилась красным, затем запястье, локоть, предплечье… Дерево скрипнуло и отшатнулось от меня. В шоке, я забыл о древожиле. Что за чёртовщина?! Засохший дуб зеленел! Я взглянул на руку – она уже приняла прежний телесный цвет, но дерево трещало и ветвилось прямо на моих глазах, обретая новую жизнь.
– Отличная древожба! – довольно сказал лохмач. Теперь я уверен в том, что ты новый брежатый и я могу представить тебя Совету Древолесья.
– Что за древожба?! Я хочу знать, где мои мама и тётя?