Будь проклята страсть
Шрифт:
В кабачке у папаши Пулена Ги переоделся в полосатую майку и нахлобучил на голову поля от старой соломенной шляпы. Проплыв немного вверх по течению, он причалил к дамбе.
— Смотри, какая вода. Дорогая, я намерен искупаться. Пошли.
— Спасибо.
Голос её прозвучал равнодушно. Потом, увидев, что он снимает майку, Марселла сказала:
— Не глупи. Вода ледяная. Ги! Смотри, идут люди.
— Эти буржуа? — Он изобразил удивление. — Дорогая, ты...
Но договорить не смог. Марселла подскочила с внезапной, поразительной горячностью и бросилась к
— Берегись!
Продолжая смеяться, он вытянул руки, она попыталась схватить его, но не успела. Ги нырнул спиной вперёд, подняв тучу брызг. Через несколько секунд появился на поверхности, выпустил изо рта струйку воды и широко улыбнулся.
— Иди сюда, птичка. К чёрту этих буржуа. Вода... — И при виде выражения её лица умолк.
— Смотри.
Она показала ему целый пучок его волос.
Ги был слегка раздосадован; переживать выпадение волос слишком серьёзно он не мог. Однако оно усиливало его нежелание появляться в министерстве. Месье Понс, чья враждебность к Ги породила и неприязненное отношение к нему других чиновников, не счёл бы ниже своего достоинства использовать случившееся как ещё один повод для нападок. Но в понедельник месье Понс оказался донельзя загружен работой, которую поручил ему директор. Месье Патуйя сказал:
— Так! Так! Теряете волосы, Мопассан?
— Да. А кто их здесь не теряет?
Без поддержки месье Понса эти слова заставили всех прикусить язык.
Следующие несколько дней Ги пребывал в относительном покое и даже понемногу работал над рассказами. Волосы у него продолжали выпадать, но он отнёсся к этому философски. Хотя Флобер и стал бы рычать на него, он надеялся, что когда-нибудь, став писателем, освободится от работы в министерстве. Да и Флобер обещал добиться перемены в его участи.
Но прошла весна, наступило лето, а от Барду не было никаких новостей. Флобер жил в Круассе. Он приглашал Ги приехать, но денег на дорогу у молодого человека не было, да и сам Флобер жил небогато. Казалось, они постепенно отдаляются друг от друга. В порыве отчаяния Ги написал ему, что обстановка в министерстве становится невыносимой и что он болен. Флобер ответил суровым письмом, предостерегающим от «чрезмерного количества шлюх» и побуждающим работать.
Потом, как обычно, дела наладились. Волосы у него перестали выпадать. Он написал Флоберу: «Врачи решили, что сифилиса у меня нет». А на другое утро пришло письмо от Барду. Ги был зачислен в его кабинет.
— Марселла! — крикнул он, размахивая письмом. — Флобер всё устроил. Я служу в министерстве народного образования! Марселла...
Потом вспомнил, что она чуть свет ушла по каким-то делам. Ликующе потёр руки; ему не терпелось оказаться в министерстве. Насвистывая, он спустился к конному омнибусу. Месье Понс, как обычно, пришёл минута в минуту. Ги ждал до десяти часов, тая свою радость, потом зашёл за ширму.
— Месье Понс, я ухожу в министерство народного образования.
Понс вытаращился на него, сглотнул и
— Вы... вы имеете наглость, месье, обращаться ко мне с подобной просьбой?
В комнате стояла мёртвая тишина; Ги понимал, что все чиновники прислушиваются.
— Я не разрешаю. Чиновники третьего класса...
— Вам ничего не нужно разрешать, месье Понс. Всё решено наверху — между министрами. Знаете, у вас каплет с носа на галстук. — Ги поклонился. — Всего доброго!
Спустя час, войдя в один из кабинетов министерства народного образования, он увидел Сеара.
— Это ты? — воскликнул Сеар. — Как ты оказался здесь?
— Я ушёл из министерства флота. Причислен к кабинету Барду.
— Я тоже. Перевёлся из военного министерства!
Они исполнили шумный воинственный танец.
— Барду — замечательный человек, — выдохнул Сеар и плюхнулся в кресло.
— Просвещённый законодатель, покровитель литературы, — ответил Ги. — А какой кабинет! — Большие окна его выходили на частный парк. — Господи, видел бы ты морское министерство и тамошнюю гнусную публику!
Раздался стук в дверь. За ней находился посыльный в сюртуке и с серебряной цепочкой на шее.
— Спрашивают месье де Мопассана.
— Кто? — поинтересовался Ги.
— Женщина, месье, — ответил посыльный. — Имени не знаю.
— О...
Ги и Сеар переглянулись; на лице Сеара играла лёгкая улыбка.
— Проводите её сюда, — попросил Ги. Сеар тут же извинился и направился к выходу.
— Не глупи, — остановил его Ги. — Интересно, как эта женщина, кто бы она ни была, нашла меня так быстро.
Они с улыбкой посмотрели друг на друга. В следующий миг дверь отворилась, посыльный придержал её, старательно отводя взгляд. Вошла Арлетта, одна из самых популярных девиц с улицы Клозель.
— Привет, Арлетта.
На ней было чёрное атласное платье с узкой юбкой, большая красная шляпа и символ профессии — боа из перьев. Её приятное лицо не портила даже краска.
— Малыш... — Она машинально бросила взгляд на Сеара.
Ги сказал:
— Арлетта, это Анри Сеар.
Тот откашлялся, попятился и вышел.
— Присаживайся, Арлетта. — Молодой человек не представлял, зачем она явилась.
— Послушай, малыш. Я принесла печальную весть. Знаю, что моё появление здесь пойдёт тебе не на пользу, но там никого больше не было. С Марселлой произошёл несчастный случай. Её привезли домой. Поедешь? Говорят, ей жить осталось не больше получаса. Снаружи меня ждёт фиакр. Она сказала: «Пожалуй, он не захочет приезжать», но всё же поехали, а, малыш?
Ги крепко стиснул руку Арлетты и вместе с нею пошёл к выходу.
Марселла лежала на диване в гостиной, вокруг неё стояли, всхлипывая, беспомощные девицы. Она взглянула на вошедшего Ги и слегка улыбнулась.
— Красавчик.
Ги опустился на колени и взял её за руку.
— Марселла, когда поправишься, мы снова будем вместе.
Она покачала головой.
— Нам было хорошо, правда?
— Как нельзя лучше.
— Ты мой мужчина.
Она держала его руку в своих.