Будни и праздники
Шрифт:
— Воду на вторую карту дали? — спросил он.
Она кивнула. И Назар растерялся, не зная, о чем говорить. Все заранее заготовленные варианты объяснения в любви вылетели из головы, и он снова заговорил о работе.
— А я арык продлил — чтоб третью карту поливать.
— Я видела. Ты опять с Джахангиром поругался?
— Получилось так…
— Ты не ругайся с ним… пока…
— Почему?
— Ну… Так надо… Я сон видела. А сны иногда сбываются. Даже в газете писали, что по снам болезни узнают. У меня
— Дай. А что ты видела?
— Неважно, — уклонилась Зина от ответа. — В общем, ты поберегись его.
— Я сам против него иду. Обидно будет, если не поддержат.
— А кто поддержать должен?
— Все. И ты тоже.
— Да я же не знаю ничего. Это вы с отцом все шепчетесь.
— Надо, чтоб убрали его. Сняли с завотделением. Не захочет он работать по-новому и нам не даст.
— По-новому, как мы?
— Как мы, только лучше еще надо, — вздохнул Назар, вспомнив бригаду Юлдаша. — А у нас не получается лучше. Я не пойму, почему? Ведь вначале все дружно взялись, а вот опять стали, как под принудиловкой. Помнишь, ветер был? Иссушил ростки. Их бы полить скорей, а Урун на базар просится: отпусти и все тут! Бекташ уехал… без спроса.
— Ему жениться надо, — сказала она как бы между прочим и испытующе поглядела ему в глаза. Назар выдержал этот взгляд и сказал твердо:
— Мне — тоже. Зин, я тогда не так сказал… Все перепуталось.
— Я поняла.
— Я тоже понял. Дурак я был, да?
— Что ты понял? — заволновалась Зина.
— Понял, что ты тревожилась за меня.
— Придумал тоже! — зарделась она и отвела глаза в сторону.
— А я поверил, — заявил Назар, теперь уже смело глядя ей в глаза. — Когда ругался с Джахангиром, то специально уступил ему — и ты пожалела меня: мол, что поделаешь. А когда пошел в разнос — он слово, а я два, — ты встревожилась.
— Да потому что не переспоришь его, а бригаде навредишь, — нахмурилась Зина. — Посмотри-ка, смелый какой стал!
Разговор их опять мог не завершиться, потому что сквозь кусты увидели подъехавших на «Жигулях» Джахангира и Бекташа.
— Зин, а мы поженимся?
— Я другого люблю, — сказала она и почувствовала, что затрепетала при виде Бекташа.
— Не любишь… Не любишь! Ведь не видишь его во сне?! Не тревожишься?! Нет?! — почти кричал Назар.
— Вон он приехал с Джахангиром, — кивнула она на кусты. — Ты хочешь выгнать его из бригады?
— Это решит совет бригады, — поднялся Назар, услышав ненавистный голос Бекташа. Посмотрел ей в глаза и добавил: — И ты будешь решать.
— А ты не решай. И не деритесь опять, а то бинтовать здесь нечем, — усмехнулась она и, видя, что Бекташ направился к ним, метнулась за кусты, обошла их с другой стороны, чтобы не сталкиваться с ним.
Бекташ подошел к Назару, сверля его насмешливо-презрительным
— Привет, бригадир, — сказал Бекташ, закрывая глаза темными очками, по Назар успел заметить, как покосился он в сторону кустов, за которые ускользнула Зина. Не подавая руки, он всем своим вызывающим видом говорил, что пришел сюда вовсе не приветствовать. — Вижу, ты времени не теряешь. Оформляешься, не отходя от кассы.
— Привет, — ответил Назар с такой же насмешкой. Поднялся со скамьи и встал напротив него. — О кассе — это ты о себе намекаешь? Из Тюмени пришла телеграмма, что задержали тебя за спекуляцию чесноком.
— За продажу! А не за спекуляцию. Разницу уловил? Так и дыши. А теперь я тебя буду спрашивать. Ты когда отстанешь от нес? Учти, в этих делах ты мне не начальник. Моя она! Я с ней первый начал…
— Первый — это, конечно, очень важно! — сыронизировал Назар. — Зина тут не в счет.
— А что? — выжидательно уставился на него Бекташ, и в его глазах притаился злой огонек.
— А то, что может она не тебя, первого, выбрать, а кого-нибудь второго.
— Тогда я тебе шею сверну, — кинулся на Назара Бекташ.
— Убери руку!
И вдруг между ними, раздвигая и расталкивая их по сторонам, поднялась фигура Шалдаева.
— Вы что?! Одурели?! А ну?!
— А чего он лезет… — пыхтел Бекташ.
— Без очереди, — добавил Назар.
— Какая очередь? — не понял Шалдаев, продолжая держать парней по разные от себя стороны.
— Жениться на Зине, — объяснил Назар. — Он первый занял, а я чтоб — за ним.
— Расходитесь! А то обоих женю по шеям! Иди, Назар, там Джахангир тебя зовет.
Назар послушно ушел, поправляя рубашку. Степан Матвеевич повернулся к Бекташу:
— А ты чего разошелся, франт?! Ишь разрядился! Сейчас судить тебя будем, понял?!
— Как это — судить?
— Натурально. Соберутся все — узнаешь.
Больше Степан Матвеевич ничего не сказал, ушел вслед за Назаром, а Бекташ подошел к Зине, она под навесом толкла в ступке соль. Зина оглядела его и улыбнулась.
— Здравствуй! Ты отца послала! — спросил Бекташ.
— Здравствуй. Я.
— Напрасно. Я бы ему дал! — хорохорился Бекташ. В новом костюме он был красив и знал это. — А они, правда, судить хотят?
— Правда.
— За что?
— За то, что уехал.
— Так мне же жениться надо. Знаешь, сколько денег потребуется! У нас на свадьбе весь совхоз будет гулять. А я еще машину хочу тебе купить, — бросил он как бы между прочим. И сдернул очки — посмотреть, как она отреагировала. — У нас в кишлаке еще никто из женщин не водит машину, ты первой будешь. Красиво?