Буду с тобой
Шрифт:
30
Солнечный выходной день, да ещё после обильного снегопада на горках не протолкнуться. Хорошо, что многие приехали своим ходом, а не на машине как мы, встать не проблема, даже удачное место находим. Пока я разливаю детям по стакану горячего чая из термоса, Платон быстро накачивает все четыре ватрушки. Нам с Асей розовые, Платону с Сашей синие.
– Потом фотосессию устроим, – радуюсь я.
– Яр с Дашей тоже будут, – говорит
– Вот их и попросим нас сфотографировать.
Дети усаживаются на свои новые ватрушки, устроив эдакий привал-чаепитие и мы с Платоном берём с них пример. Щурясь от солнца, допиваем чай, оставляем термосы в машине и направляемся к горкам.
Я качу две пустые ватрушки, Платон тащит хохочущих детей на их новом надувном транспорте. Так хорошо. Весело. И не хочется, чтобы этот день заканчивался.
До приезда четы Кольцовых мы успеваем с ветерком скатиться с огромной горки раза четыре или даже пять. Все в липком снегу, розовощёкие, запыхавшись, взбираемся на вершину горы, откуда все скатываются и встречаемся с друзьями.
– Здравствуйте, тётя Уля! – щебечет Туся, улыбаясь во весь рот.
– Привет, солнце моё! – успеваю обнять Маргоритку, пока она не убежала кататься.
Яр как новогодняя ёлка, только увешан не игрушками, а ватрушками. Не знаю сколько их точно, мне, кажется, что штук десять не меньше. Это даже с учётом того, что их Ритуська забирает у отца одну и уносится кататься с нашими детьми.
– Ты чего не предупредил-то, что ватрушки уже не нужны? – возмущается Яр, протягивая Платону четыре цветных поводка.
– Я же пошутил, куда мне их, у меня багажник полный будет, а на заднем дети.
– А мне тем более куда? У меня тоже полный, а на заднем Туся.
– Ну вот рядом с ней примостишь, как-нибудь, – усмехается Платон. – Дашке в руки дашь одну.
– Вот ещё, – возмущается Дарья, – девайте свои ватрушки куда хотите! Дай мне одну, я пошла кататься!
Подруга решительно плюхается на самую большую ватрушку и с задорным визгом скатывается с горы.
– Кстати, их же можно сдуть, в сдутом виде они много места не займут, – говорю я, пытаясь помочь.
– Молодец! Приступай! – Яр пытается всучить ватрушки уже мне, но я шлёпаюсь на свою и скатываюсь с горы, щурясь от летящего в лицо снега.
Поднимаюсь снова, догнав и даже немного обогнав Дашу, наши шустрые дети уже скатываются по несколько раз. Застаём наверху забавную картину по пристройству
– Как классно, я, кажется, знаю, кто в этом году будет нашим Дедом Морозом от фирмы, – смеясь говорю Дашке и та с улыбкой мне подмигивает.
Накатавшись всей толпой, насмеявшись до больного пресса, мы счастливые идём к машинам. Пьём чай, фотографируемся на куче ватрушек и едем к Яру с Дашей домой ужинать и обсуждать планы на Новый год. У кого будем отмечать и как. С рождением детей всегда отмечаем этот праздник вместе. Детям веселее и двойная порция подарков в один день, а не на следующие, как от бабушек с дедом.
– Значит, решено, отмечаем у нас, – радуюсь я.
Готовить с Платоном и детьми праздничный ужин весело, а наутро можно натрескаться оставшихся салатов.
– Я запеку утку, – обещает Даша.
– Фу, вы пока её дотащите до нас она будет несъедобной, – морщится Платон. Он эту утку и так не жалует, а остывшая тем более для него гадость.
– А что тогда?
– Оливье! С тебя салат! – не теряюсь я.
Уставшие после горок дети быстро выходят из строя и им требуется срочно домой и спать. Собираемся к себе, Дашка вручает нам с собой домашний пирог с вишней. Я по пути домой уже предвкушаю, как уложив детей по кроватям, налью горячего чая и съем кусочек лакомства.
Все мои планы рушат двое мужчин, встречающих нас на входе в подъезд.
– Маркелов Платон Максимович? – интересуется один из них.
– Это я, – без промедления отвечает муж, когда я напрягаюсь.
– Следователь Никаноров, – представляется один из них и показывает мужу удостоверение, – вы можете сейчас проехать с нами?
– Это срочно? А что случилось?
– Не хотелось бы здесь при вашей супруге и детях обсуждать. Давайте в отдел проедем.
– Уля, веди детей домой, я скоро буду, – муж отдаёт мне пустые термосы, целует и уходит с этими мужчинами.
Я провожаю их троих взглядом и нерешительно захожу в подъезд с детьми. В голове полнейший сумбур, от волнения снова тошнит, хорошо хоть дети, вымотанные горками, не способны сейчас на вопросы. Зато у меня от этой цвета этой бордовой корки, вставшей перед глазами, всю усталость снимает как рукой.