Буду с тобой

Литвин Светла

– Ты с нами? – удивляется подруга. 

– Да. Подбросите?

– Конечно, – радостно соглашается подруга, довольная дополнительным десяти минутам вместе.

– И Платон тебя одну отпустил? – интересуется Кольцов, помогая Дарье одеться.

– Да. Я его уговорила, – беспечно вру друзьям, зная, что нашего разговора с Платоном они не слышали.

– Ладно, поехали скорей, а то Туся у нас дома одна, – переживая торопит нас Яр, что мне так же на руку.

Одеваемся и выходим из ресторана, садимся в тёплый салон прогретой машины

и уезжаем. Лишь проехав несколько улиц, я пишу мужу сообщение, что поехала домой, по причине плохого самочувствия. Про последнее не вру, правда что-то мутит. Наверняка это от нервов. Ведь особо поесть я на корпоративе не успела. Я вижу, что сообщение прочитано, но муж не отвечает. Обиделся или злится. Ну и ладно!

– А Белов каким стал, – замечает Дашка, явно нацелившись перемыть ему кости.

– Слепым кротом, – усмехаюсь я, хотя мне не до смеха.

Я целый год боялась, что Белов нагадит мне, когда у него ничего не было, а теперь он при деньгах и может выкинуть что угодно. Ещё эта его угрожающая фраза про мой новый год... 

– Чем он интересно занимается? – Как бы в воздух вопрошает Дарья, но ответ есть на этот вопрос неожиданно у Яра.

– У него завод по переработке нефтяных отходов, пара каких-то мелких фирм и небольшой клуб за городом. Элитный. Может ещё что-то есть.

– Откуда ты знаешь?! – спрашиваем хором с Дашей.

– Да, не помню уже, но кто-то из знакомых в одной компании хвастался его успехом. Он один из немногих, кто смог завязать с манией.

Ага, или сменил цель... 

28

Перевести дух и успокоиться у меня получается только дома. Переступаю порог квартиры, навстречу выходит Асенька и я наконец-то чувствую себя в безопасности.

– Ну как вы тут? – спрашиваю у дочери, поцеловав её в щёку.

– Всё хорошо. Сашка дрыхнет давно, десятый сон досматривает, а я так маленько из бисера плету, – рассказывает дочка. – А где папа? – Ася заглядывает за мою спину, словно Платон бы за ней поместился.

– Папа ещё там остался, позже приедет. Давай-ка тоже спать, одиннадцатый час уже. Зубы почистила?

– Да, спокойной ночи мама, – Ася обнимает меня ещё раз крепко, целуем друг друга в щёки и расходимся.

Дочь идёт в свою комнату, я иду на кухню варить кофе. Страшно хочу кофе на ночь глядя. И просто хочу, и чтобы потом убеждать себя, что это именно из-за кофе я не могу уснуть, а не потому, что думаю постоянно о сказанных Беловым словах.

Я за двенадцать лет вообще ничего о нём не знала и не слышала, даже случайно не встретились ни с ним самим, ни с его друзьями. А тут, оказывается, что он никуда не уезжал, смог завязать с играми и чего-то добиться.

Но меня всё это мало волнует, я переживаю снова и снова, что он объявился для того, чтобы насолить мне. Оскорбился бедный моим уходом, что я выбрала Платона, а не осталась прозябать с ним и рассчитываться с его долгами.

Я выпиваю почти залпом горячий

кофе, попутно пытаясь себя убедить, что сказанное Беловым просто глупость. Он же всерьёз не думает, что я, вдруг, раз, и захочу уйти к нему, бросив Платона и детей? А если думает, то он сумасшедший.

Спать я не могу, хочу дождаться Платона, а чтобы не терять время даром, начинаю разбирать холодильник, мыть полки и, конечно, гонять мысли.

Всё-таки Белов как плесень, чуть коснётся чего-то и всё уже не кажется таким замечательным. Я так люблю эту квартиру, здесь я была невестой, отсюда уезжала дважды в роддом и здесь росли наши с Платоном дети, а сейчас, драя и без этого чистый лоток для бутылок, жалею, что Белов знает этот адрес. Жалею, что мы не переехали ни разу, и сейчас нельзя успокоить себя тем, что Белов не знает нашего адреса.

На нервах я омываю дочиста холодильник вместе с морозильной камерой. Перебираю продукты и хочу пойти в ванную, заняться кафелем, когда слышу, как открывается дверь. Смотрю на часы, полпервого ночи.

Я провозилась с холодильником почти два часа и сна по-прежнему ни в одном глазу, как и усталости. Выхожу в прихожую встречать мужа, в перчатках и с чистящим средством для кафеля, чтобы пойти потом сразу в ванную.

– Как погуляли? – спрашиваю мило, не хочу ругаться с Платоном.

– Я смотрю тебе так плохо, что ты решила устроить генеральную уборку, – хмыкает Платон.

Обиделся, что я уехала.

Сильно.

– Пожалуйста, Платон, мне правда было не по себе, – оправдываюсь я.

– Из-за этого козла? – резко спрашивает Платон, и уже сняв верхнюю одежду, проходит мимо меня на кухню.

– Перестань так себя вести! Я вообще не знала, что он там будет и ехать не хотела с самого начала! – кричу вслед мужу, злясь, не заботясь о том, забывая, что своим криком могу разбудить детей.

Дети! Вспоминаю о них и быстро ухожу в ванную. Закрываюсь в ней, от скандала подальше.

Начинаю забрызгивать кафель чистящим средством и тихо плачу, проклиная чёртов кризис. Точно, это он. У меня нет уже никаких сомнений. Цапаемся с мужем из-за пустяков. И надо же такому случиться, что всё это сопровождается появлением Белова.

Выйти из ванной всё же приходится. Забрызгав всё что можно химией, я понимаю, что забыла губку, которой всё буду оттирать со всей яростью и злостью. Зарёванная так и возвращаюсь на кухню, чтобы взять её, ловлю на себе недовольный взгляд Платона.

– Что, не хватило на корпоративе? – фыркаю недовольно, глядя, как муж пьёт крепкий алкоголь за столом и даже без закуски.

Конечно, справедливости ради, нельзя обвинить Платона в пьянстве, выпивает он редко. Да я бы и не заметила этого, не разговаривай он со мной так.

– Давай разведёмся, – вдруг говорит Платон и смотрит на меня всё тем же недовольным, даже злым взглядом.

Мне хватает секунды, чтобы осознать сказанное им. Хорошо, что рядом стул. Я на него не сажусь даже, а падаю.