Бухта надежды. Испытание прочности
Шрифт:
Тот немного потерялся из-за неожиданного вопроса, но ответил:
– Губенко, тащ военврач, - ответил парень, по-южному «гэкнув».
– Хохол что ли? – удивился Смальцев.
– Русский я… - даже немного возмутился тот и сразу же пояснил. – Фамилия просто такая.
– А-а, бывает... Пишите, Анна Михайловна: Ху Бен Хо. Так а… - Иван Сергеевич замолчал, о чем-то задумавшись, но подумать ему не дал второй боец, рявкнув из всех сил, впрочем, как и учили, по-уставному.
– Климук!
– Чего? – удивленно поднял голову Смальцев, даже немного вздрогнув от неожиданности. Аня так и вовсе испугалась.
–
– У каждого свои недостатки, - перевел дыхание Смальцев.
– Пишите, Аня – Ки Ли Мук.
Новоназванные спасенные, не понимая всей торжественности случившегося, сидели, кутаясь в армейские одеяла, да чай потягивали, издавая характерные звуки.
– Тащ военврач! Разрешите я этих товарищей в штаб на допрос сопровожу? – поправил ремень прапорщик, нетерпеливо перетаптываясь с ноги на ногу.
– Не разрешаю. Они пока побудут в стационаре, понаблюдаются… А расспросить вы их и здесь можете.
– Да? Ну ладно… - подозрительно быстро согласился прапорщик. – Губенко, марш в штаб, в ленинскую комнату, там карта Европы есть и еще одна акватории Черного моря – сюда тащи ее.
– А для чего вам карта? – поинтересовалась Аня.
– Так будем устанавливать, откуда-куда-зачем… - удивился такому вопросу прапорщик. – Если слов русских не понимают, то пусть хоть пальцем ткнут. Если уж их взяли в матросы, то хоть какие-то азы географии они должны знать. А на русском или на, прости Господи, китайском написано – это уже дело десятое.
Аня кивнула в ответ и вернулась к заполнению карточек, продублировав все личные записи на отдельном бланке – морякам предстояло еще оформить пропуска для пребывания в гарнизоне, поэтому Аня решила упростить работу своим коллегам.
Когда уже все формальности практически были завершены и моряков заселили в палату, явились сменщики, и Аня, наконец, смогла передать все документы пришедшему врачу, в надежде отоспаться дома. Во второй половине дня ей еще предстояло отработать по основному своему направлению – были записаны два человека. Так что сейчас просто хотелось поспать, предварительно слопав что-нибудь посущественнее пустого чая.
Переодевшись и попрощавшись со всеми, Аня вышла из медсанчасти, с удовольствием подставляя лицо несшему соленые брызги ветру, дувшему с моря, до которого отсюда было буквально сотня метров. Хотя эта бухта в своем окончании была абсолютно не пригодна для купания – слишком заиленное дно, но она чудесно подходила уткам и лебедям, заселявших ее, и деловито копошившихся в иле. Да и не до водных процедур сейчас: после ночного шторма впору в куртки потеплее укутываться – ветер-то довольно прохладный, если не сказать холодный и не утих еще. Все так же резкими порывами набрасывается, расшатывая ветки деревьев и завывая, попадая под крыши. Не позавидуешь сегодня тем, кто все еще оставался жить в палаточном лагере. Ну а с другой стороны – кто им доктор? Раз работать не хотят, то с какого им выделять постоянное жилье?
В животе вновь появилось непонятное тянущее ощущение, которое Аня списала на голодные спазмы.
– Надо срочно поесть, а то голова вновь закружится. – пробормотала Аня и кивком головы поздоровалась с проходившими мимо офицерами.
Отойдя от двухэтажной санчасти с веселенькими оконными рамами, выкрашенными в голубой цвет, Аня свернула на дорогу,
Внезапно снова накатило головокружение – даже перед глазами потемнело от той дурноты, а ком из желудка поднялся к горлу. Аня покачнулась и едва не упала, успев схватиться за руку подоспевшего дежурного.
– Вам плохо? – обеспокоенно взглянул на Аню тот.
– Есть немного… - попыталась улыбнуться Аня. – Устала просто. Ночное дежурство.
– Вам нужно присесть.
– Нет, мне нужно домой… - попыталась отстраниться Аня. – Мне уже лучше. Спасибо.
– Анна Михайловна? – окликнул девушку выходивший через КПП Смирнов, заметивший побледневшую девушку. – Что с вами?
– А, Сергей Сергеич… Да вот, - Аня вымученно улыбнулась, - что-то я переработала сегодня. Моряков этих привезли, пришлось с ними повозиться. Вы слышали уже?
– Да… Слухи у нас по гарнизону расходятся быстро. Удивительно, как они еще живы остались, - покачал головой Смирнов и погладил свои выдающиеся усы, из-за которых полковника частенько между собой величали Будённым. Бывший начальник отделения милиции об этом не мог не догадываться, но смотрел на подобное сквозь пальцы – чай не самая худшая кличка. – Давайте, я вас провожу домой. Володин как обычно за рулем, так что через пять минут вы уже будете лежать в мягкой постели.
– Не могу отклонить столь заманчивое предложение, - вновь улыбнулась Аня.
– Ну вот и славненько. Анна Михайловна. Пройдемте, - Сергей Сергеич подставил девушке локоть, за который она решила придержаться - хоть темнота перед глазами и ушла, но ее все еще покачивало. – А скажите мне, Анна Михайловна… Вот капитан Никитин наш, он как, уже поправился?
– А почему вы о нем спрашиваете у меня? – напряглась Аня.
– Ну… - закашлялся начальник. – Во-первых, вы единственный человек, с кем он более или менее общается, во-вторых, вы какой никакой, а медик… А в-третьих… как бы это сказать, - затушевался полковник, - помните, как в фильме? Бабу не обманешь, баба она сердцем видит.
Аня замолчала, раздумывая над словами Смирнова, который распахнул перед ней двери служебного УАЗика, за рулем которого был несменный старший сержант Володя Володин, сокращенно именуемый не иначе как ВэВэ. Был он невысокого роста, хлипкого телосложения и вообще ну никак не вызывал ощущения надежности у слабого пола. Наверное, именно поэтому он и пошел служить в милицию. Парнем он был компанейским, болтливым и с весьма своеобразными музыкальными предпочтениями, о которых знали уже все в их группе. Потому как мало того, что он включал музыку, когда выбирались на задание, так еще и цитировал некоторые обрывки из репертуара этих групп. А учитывая, что ВэВэ предпочитал слушать матершинников типа «Сектор газа» и «Ленинград», не считая более нейтральных «Король и Шут» и «Арию», то порой своими цитатами попадал прямо в яблочко, но за их нецензурное содержимое постоянно получал нагоняй от Смирнова.