Бухта надежды. Испытание прочности
Шрифт:
– Так что скажете?
– Я думаю, что ему сложно… Ну, сами понимаете. Он может быть и хотел бы вернуться к прежней жизни, но ему не дают.
– Кто? – удивился полковник, сам взгромоздившись на переднее сиденье и кивнув водителю «поехали!».
– Мы.
– Мы? – опешил он. – И каким же образом?
– Нужно относиться к нему так же как и прежде, а не пытаться оградить или посочувствовать. Ему наше сочувствие поперек горла. Оно только делает ему хуже. Делает его слабее.
– Да? Никогда не думал… Я считал, что сочувствуя ему мы помогаем пережить его горе.
– Нет! – замотала головой Аня. – Мы только раздражаем его. Его горе… он должен пережить это сам. Это… это как терапия после
– Хм… Что ж, Анна Михайловна, я, пожалуй, понял, о чем вы. Он вчера разговаривал со мной, чтобы вернуться к работе, все же нужно выпускать его в поле. Володин, аккуратнее веди! На все кочки наехал! Машина хоть и казенная, но беречь надо.
Аня откинулась на спинку сиденья, чувствуя, что вот-вот заснет… Да и заснула бы, если бы очередной приступ дурноты не нахлынул.
– Остановите машину, - простонала она, чувствуя, что содержимое желудка вот-вот выхлестнет наружу.
– Володин, стой! – гаркнул Смирнов, заметив, как побледнела девушка.
Машина резко затормозила, и Аня, открыв дверцу, опустошила желудок.
– Что это с вами? Анна Михайловна?
– Да вот… давление скакнуло, еще и не выспалась, - быстро вытерев рот, пояснила девушка. – Мне всегда нехорошо, когда дождливая погода.
– Ну что ж… уже почти приехали, - пожал плечами Смирнов, кивнув Володину.
10.30. г. Севастополь, п.Голландия.
Лариса Тюнина
День не заладился с самого утра. Хотя, если сказать совсем уж по-чесноку, то день не заладился еще вчера. Плохое настроение Ларисы вперемешку с самокопанием переросло в какое-то глухое раздражение. Но одно радовало – вчера вечером все же удалось кое-как обмыться. Это было то еще действо – воды много нагреть не получалось, потому как с водой вообще было не все так хорошо, как хотелось бы, а ничего глубже пластмассовой миски не нашлось. А если еще и прибавить не отапливаемое помещение, то вырисовывалась совсем нелицеприятная картина. Хотя для Ларисы помывка даже в таких условиях показалась райской процедурой. Конечно, было очень неудобно в холодном помещении быстро мыться в тазике, чувствуя, как кожа покрывается мурашками, после того как горячая вода стекала по коже, исходя белесым паром. Но одна мысль, что она избавилась от этого тошнотворного запаха и смогла хоть и обыкновенным мылом, но все же вымыть волосы, улучшала настроение хоть на какой-то короткий промежуток времени…
Джинсы и свитер, в которых была Лариса и школьную форму Альки женщина тут же застирала и забрала сушиться в свою комнату, развесив на холодных батареях – так хоть была уверенность, что одежду не сопрут. Как здесь происходило оснащение одеждой и прочими бытовыми необходимостями, Лара не имела ни малейшего понятия. Но на первое время, чтобы переодеться после помывки ей все же выдали кой какую одежду. Хоть на два размера больше, но и на том спасибо… Как потом Лара узнала, что эта одежда – это то, что осталось в брошенных общежитиях и квартирах окрестных домов. После того, как ее собрали, местные женщины, работавшие прачками, все выстирали, так что можно было смело одевать. Лариса, прекрасно понимая, что для того, чтобы воротить нос сейчас не подходящее время, мысленно поблагодарила женщину-кладовщицу и быстро натянула на себя одежду.
С одеждой для дочки все обстояло хуже, потому как детской одежды
– На первое время сойдет, - обнадежила дочку Лара.
– Но, мама, мне здесь давит, - принялась капризничать Алька, покупка одежды для которой была сущим адом. – А вот здесь и вовсе висит.
– Аль, не начинай…
– Ну ма-а-ам… - кривила курносый нос девчонка и крутилась, стараясь рассмотреть себя без зеркала, что было весьма сложно сделать. – Ну, посмотри… они же длинные. И рубашка такая огромная.
– Аль, мы не в том положении, чтобы выбирать. Спасибо хоть такую одежду дали. Я найду нитки и все тебе подошью.
– Да уж, спасибо, - продолжала вредничать девчонка, не смотря на все увещевания матери. – Если тебе так нравится, то сама одевайся как бомжиха, а мне не нравится!
Лариса и так, и эдак пыталась уговорить дочку не капризничать, а понять всю сложность ситуации, но Алевтина словно решила испытать мать на прочность, пока Лариса не выдержала и на очередное хамство девчонки не отвесила той подзатыльник, сама испугавшись своего поступка. Алька застыла на какое-то время, широко распахнув глаза, а потом подскочила на месте и буквально выбежала из комнаты. Тогда как Лариса осталась стоять на месте, словно это ее кто по голове огрел, понимая, что она сама вот-вот сорвется.
Впору было бежать за дочкой, но той и след остыл. Лара, успокаивая себя, что территория ограждена и безопасна, как ее в том уверяли, а сама Алька не столь глупа, чтобы попасть в какую-либо неприятность, решила изводить дурные мысли единственным доступным ей сейчас способом – физической работой. Вот и устроила генеральную уборку помещения, в котором ей теперь суждено жить, да еще и за «буржуйкой» нужно будет спуститься на склад… Ночью прошла гроза, грохотало так, что ужас обволакивал словно кокон, к тому же резко похолодало, и Лариса боялась, как бы Алька не простыла. Не те времена были, чтобы болеть.
И как-то женщина закрутилась в делах, что не заметила, как время перевалило далеко за полдень, а дочка так и не возвращалась, пропустив обед. Лариса начала беспокоиться. Сначала чувство тревоги словно небольшой червячок грызло ее изнутри, разрастаясь в размерах все больше и больше, пока Лариса не бросила все дела и не отправилась на поиски дочки, абсолютно не понимая, где ее искать. Все же территория бывшего университета была ей не знакома, до вчерашнего дня она никогда здесь не была.
Приходилось спрашивать у всех, кого довелось встретить, но никто ничего толком не знал. Кто-то что-то где-то видел – все же детей сейчас на территории гарнизона было не так уж и много, но когда Лариса прибегала в то место, где, по словам очевидцев, видели Альку, ее там, естественно, и близко не было. Понимая, что просто теряет драгоценное время с абсолютно нулевым результатом, Лариса уже готова была разрыдаться, когда в одном из коридоров встретила вчерашнего собеседника. Мужчина в черной униформе с закинутым за спину автоматом широко вышагивал по паркету, устилавшему длинный коридор учебного корпуса, увидел Ларису и широко улыбнулся.
– Лариса, добрый день. – Поздоровался Шамиль и, моментально отметив покрасневшие от слез глаза тут же поинтересовался причиной их вызвавшей.
Лара юлить и кривить душой не стала и призналась, что поругалась с дочкой, та убежала, и теперь Лариса не может ее найти. Мужчина выслушал ее с абсолютно серьезным лицом и, подхватив под локоть, повел в сторону склада.
– Погоди, не реви. Сейчас пойдем к Сергею Алексеевичу, лучше него тут никто не ориентируется - он тут каждый закоулок знает на всей этой территории. Так что он поможет.