Буря в Кловерфилде
Шрифт:
— К черту пророчества, Гиль. Ты всегда будешь моим Гилем, — улыбнулась Беата и отстранилась. Повернулась ко второму своему кецалю и протянула ему руку. — Здравствуй, Эйне.
— Здравствуй, моя госпожа, — он прижался губами к ее руке.
Беата не отнимала ее, а Эйне не отпускал. Внешне он был спокоен, но его глаза радостно сияли, а рысьи уши трогательно подрагивали. Беата не выдержала.
— Эйне, можно я сделаю с тобой кое-что неприличное?
— Можно, — губы Эйне дрогнули в улыбке.
Беата с наслаждением взялась за них и принялась гладить, пропуская между пальцами. Мягкие кецальи уши ужасно напоминали кошачьи. Эйне улыбался и позволял
— Ты ужасно красивый.
— Ты тоже, моя госпожа.
Гиль под шумок прильнул к ней сзади и зарылся носом в распущенные волосы.
— Пахнет вереском. А я и забыл, что такое запах. Здесь ничто и никогда не пахнет, — пробормотал он. — Только гладить по ушам — это не неприличное. Я тебе потом напомню, что еще с ними можно делать, моя госпожа. Вот это будет неприличным.
Беата рассмеялась. А потом с трудом остановилась и коротко вздохнула.
— Так, мои хорошие, заканчиваем. Я здесь не за этим.
Эйне тут же стал серьезным.
— Мы нашли то, что ты просила. Души пропавших девушек в этой крепости.
Беата перевела взгляд за его спину и вздрогнула: в трехстах метрах от них возвышалось огромное и очень странное здание. Основание щерилось острыми каменными зубцами, торчащими в разные стороны как пики застывшей лавы. Дальше шел скрученный в немыслимые формы черный камень, плавно врастающий в могучее дерево с огромной зеленой кроной. От каменного основания веяло могильным холодом и жутью, зато от деревянной части — теплом и уютом. Похоже, это было какое-то сплетение живого и мертвого, светлой и темной магии. Беата изумленно разглядывала колдовскую крепость. Для большинства ведьм лезть в загробный мир было безумной авантюрой, а Мавис не просто посещала его, но и создала в нем нечто невероятное. Насколько же она была могущественной и сильной ведьмой? Интересно, через сколько лет Беата сумеет сотворить что-то подобное?
Она пригляделась внимательнее.
На границе каменной и деревянной частей был нарисован огромный символ клевера с четырьмя жемчужинами. Похоже, для Мавис он значил что-то особенное. Кловерфилд — «поле клевера». Клевер — живое растение, внутри которого помещалась посмертная роса, «растущая» лишь в мире мертвых. Но у Мавис не было проблем с ее добычей. Может, для этого она и заперла души похищенных в загробном мире? Чтобы они добывали для нее редкие и ценные ресурсы? В этом был определенный смысл.
Но у нее не было никакого права убивать и пленять невинных людей для этого.
Беата глубоко вздохнула.
— Вы сумели что-нибудь узнать о крепости?
— Да, госпожа. Колдовской барьер не пропускает мертвых, но в облике коршуна мне почему-то удалось сквозь него пролететь, — доложил Эйне, — возможно, это как-то связано с благословением Калунны: божественные способности делают нас с Гилем немного более живыми, чем местные обитатели. Но за барьером летает дозорный: огромная летучая мышь с человеческой головой. Кажется, при жизни это была ведьма: увидев меня, она подняла истошный крик, глуша меня им, а потом натравила толпу наколдованных летучих мышей. Я уничтожил их, но оказалось, что во внутреннем дворе есть еще один страж. Это странное существо: не то человек, не то гиена. Когда я разбил противников, летучая мышь метнулась к нему, и меня атаковала целая туча птиц. Пришлось отступить.
— Я предлагаю перенести меня туда горностаем и сбросить вниз, — сказал Гиль, — там я обернусь ягуаром и атакую гиену, а Эйне вырубит
— Не все так просто. Летучая мышь нас сразу заметит, а призванных тварей будет слишком много, — покачал головой Эйне, — надо как-то избавиться от нее, прежде чем она поднимет шум.
Беата поколебалась. Она могла ошибаться, но летучая мышь с гиеной кое-кого ей напомнили. Может, попробовать договориться? Но Лавена должна ее ненавидеть после обмана и гибели по вине Калунны. Могла ли Беата ей что-нибудь предложить? Помнится, ради выгоды Лавена готова была предать кого угодно. Но чем теперь Беата могла ее соблазнить и перетянуть на свою сторону?
Она взглянула на крепость и хмыкнула.
Лавена предпочитала занимать особое положение, а не толкаться среди других ведьм. Вряд ли ей нравилось быть сторожевым псом Мавис. Исцелять в мире мертвых было некого, заражать чумой — тоже. Но гордыня Лавены никуда не делась. И на этом можно было сыграть.
— Я, похоже, знаю этих мышь и гиену, — сказала она, — попробуем с ними договориться. Эйне, мне нужно, чтобы ты притащил ее сюда. Я наложу на тебя невидимость, чтобы ты смог подобраться к ней незамеченным. Сможешь не дать ей закричать?
— Я попытаюсь, госпожа. На нее ведь можно наложить чары немоты, когда она будет близко.
— Отличная идея. Мы с Гилем будем ждать тебя здесь.
Эйне улетел, а Беата нервно оглянулась. Задерживаться в загробном мире было очень опасно. Это могло убить ее. Потом она вспомнила и коснулась оберега с посмертной росой, висевшего на груди: пока он был на ней, мертвые не чуяли в ней живую. Само пребывание в загробном мире ее не убьет. Это попытаются сделать Мавис, Кхира и Лавена. Допустим, с последней удастся договориться, но что делать с Кхирой? Сражаться? Ее едва одолели Валери, Голди, Дана, Эва, Лили, Джеральд и Александр. При том, что сражались с ней уже на землях Калунны. Если Беата, Эйне и Гиль справятся, то все равно потратят слишком много сил и будут вымотаны, а битва с Мавис будет ничуть не легче битвы с Кхирой. В идеале было бы уговорить и ее, но как? Кхира и при жизни была верна Мавис, а уж после смерти у нее явно не было иного выбора.
Гиль, все это время обнимавший ее и бережно гладивший ветви вереска, вплетенные в волосы Беаты, вскинулся:
— Госпожа, они летят!
Беата подняла голову и увидела нелепо дергающееся в воздухе существо: Эйне тащил летучую мышь к ним, а та пыталась вырваться, выделывая дикие пируэты в воздухе. После каждого из них Эйне рывком тащил ее в правильном направлении. Летучая мышь издавала возмущенный писк, но не кричала: Эйне заткнул ей рот своим клювом, из-за чего ему пришлось неудобно изогнуться и ухудшить себе обзор. Эйне летел к ним, заметно забирая влево. Беата поспешно сотворила чары немоты, и он с облегчением поднял голову и полетел нормально. Разогнался и швырнул летучую мышь о землю, а сам с силой приземлился сверху. Гиль обернулся ягуаром и угрожающе зарычал на нее.
Летучая мышь подняла человеческую голову с длинными золотыми волосами и попыталась закричать, но ничего не вышло. С колдовством тоже не сработало: рук у Лавены не было, и творить чары приходилось исключительно языком. Беата понаблюдала за ее трепыханиями и подошла ближе.
— Здравствуй, Лавена, — спокойно сказала она, — заканчивай концерт, и давай спокойно поговорим. Если, конечно, ты не готова умереть второй раз, исполняя обязанности цепной собаки Мавис.
Лавена затихла. Покосилась на оскаленную пасть Гиля. И изобразила приветливую улыбку и полное внимание.