Буря в Кловерфилде
Шрифт:
— В общем, последствий не будет, но на пару недель тебе нужно ограничить физическую активность, — объясняла Адалинда им обоим, — больше никаких битв и превращений в пса, пока раны не заживут.
— Но скоро воскресенье. Я должен служить Калунне и карать отступников, — возразил Александр.
— Тебе нужно отдохнуть. Беата вызови Джеральда из отпуска, пусть сам служит, — потребовала Голди.
Беате этого страшно не хотелось: Джеральд заслужил отдых, а узнав, что случилось он тут же примчится назад и вряд ли
— В тех местах нет связи. Я попрошу Калунну дать Александру выходной. В Хисшире и Морланде все верят в нашу богиню, вряд ли там вообще нужно кого-то наказывать.
— Нам нужно больше призрачных псов. Зачем ждать до захвата Кловерфилда? Почему не завербовать их сейчас? — сердито спросила Голди. — Это же идиотизм, что только два человека должны справляться на огромной территории! Один ранен, другой уехал — и все, служить некому!
— Любимая, не говори так! Ты же знаешь, быть охотником Калунны — огромная честь и не каждый достоин ее, — вмешался Александр, — но служить вересковой богине нелегко, так что она выбирает только тех, кто справится с этой долей.
Голди нервно мяла носовой платок в руках.
— И что с этим делать? Беата, ты ведь не поедешь пока в Кловерфилд?
— Когда поеду, возьму всех трех фамильяров. Пламя отлично справится с моей защитой. А вот если бы со мной были…
Она осеклась, едва не проговорившись. Но перед ее глазами всплыла невероятно реалистичная картина: вот она идет по заснеженной улице вместе с Гилем и Эйне, а потом они оборачиваются в ягуара и коршуна и рвут всех призванных тварей на клочки. Учитывая, как великолепно кецали сражались в загробном мире, среди живых им не было бы равных. У нее появились бы идеальные телохранители, с которыми ей никогда не было бы страшно.
Беате не нужны были призрачные псы. Ей требовались ее кецали.
И кто сказал, что она не может их получить?
Ее захлестнуло нервное возбуждение, напополам с эйфорией. Калунна могла воскресить их. Беата хорошо трудилась для нее в последнее время, и вересковая богиня ей не откажет! И все проблемы с охотниками будут решены! А рядом с ней постоянно будут два самых прекрасных в мире мужчины и…
— Беата, ты в порядке? — спросила Адалинда. — Ты резко покраснела. Голова не кружится? Может, окно открыть?
— Нет. Мне пора. Александр, выздоравливай, и еще раз спасибо, что защитил меня.
— Это мой долг как охотника Калунны, — ответил тот, — а куда вы сейчас?
— На вересковые пустоши.
К Калунне она добралась так быстро, как только могла. Ее распирало счастье.
— Моя богиня, я хочу воскресить Эйне и Гиля, — выпалила она, даже не поздоровавшись, — тогда у меня будут отличные телохранители, а у тебя — верные охотники!
— То есть это, по-твоему, проще, чем вызвать Джеральда из отпуска или подождать до конца года? — насмешливо
— Нет, но ты ведь можешь все!
— Могу. И что?
— Ты воскресишь их?
— Нет.
Беата остановилась, словно налетев на стену.
— Почему?
— Я не воскрешаю охотников. Только ведьм.
— Так, подожди, но ты говорила, что один раз воскресишь Джеральда!
— В качестве исключения. Он двадцать лет частично исполнял твои обязанности: заставлял жителей Хисшира верить в меня. И принес мне в жертву этого поганого демона, значительно усилив меня. Да и охотником всегда был хорошим. Можно сказать, он заслужил это.
— Эйне и Гиль тоже заслужили! Они отличные охотники!
— Ничего подобного. Если бы они выполнили свое задание, а не погибли в шаге от его завершения, мой культ бы устоял, а не пал. Я не виню их, но особого отношения к ним у меня не будет, — Калунна пожала плечами.
Беата замерла.
— А что это было за задание?
— Спроси их, если интересно.
Беата помотала головой. Ей не было до этого дела. Гиль и Эйне старались и продолжали служить ей даже после смерти. Они заслужили новую жизнь!
— Но моя богиня, я — твоя верная жрица, и ты ведь довольна мной сейчас?
— Да. Ты хорошо справляешься.
— Молю тебя, исполни мое желание! Дай мне двух охранников-кецалей, которые смогут защищать меня и служить тебе! Они ведь всегда были верны и поклонялись тебе!
Калунна утомленно вздохнула и снизошла до объяснения:
— Беата, что будет, если я воскрешу каждого охотника, фермера, торговца, рыбака, воина, ткача, пастуха, которые мне когда-либо молились? Вот прямо здесь и сейчас?
— Но я прошу воскресить только двоих! От воскрешения Валери, Адалинды и Голди мир не рухнул!
— Не притворяйся, что не понимаешь. Имея такую силу, я должна где-то провести черту, за которую не следует заступать, иначе все мои верующие будут молить о воскрешении каждого родственника, друга, любовника или просто хорошего человека, который несправедливо погиб. А умереть в таком случае можно не по разу. Во что превратится мир, в котором смерти нет ни для кого? Я очертила круг и поместила внутрь моих жриц. И теперь у меня обязательства по воскрешению тридцати тысяч человек. Не превращай их в миллионы.
Беата закусила губу. Калунна говорила разумные вещи, но до чего же несправедливые! Она могла сотворить чудо щелчком пальцев и сделать свою главную жрицу счастливой, но не делала этого принципиально. Хотя легко нарушала собственные принципы, когда у нее было такое желание.
Беата попыталась подобрать подходящие аргументы, чтобы переубедить вересковую богиню.
— Но ведь Ата воскресила сотни, а то и тысячи обычных людей и кецалей после казни жрицы Верже! И все было в порядке!
Калунна усмехнулась.