Буря Жнеца
Шрифт:
«Обычных просителей я могу поглощать. Игнорировать. Они знают, что я никогда не отвечаю. Никогда не посылаю даров. Ничего не ожидая, они ничего не получают, и я не привязан к ним.
Но Верховная Жрица…»
Ему нужно убедиться. Вернуться. Убедиться. Странник развернулся и пошел назад.
– Ублюдок, – сказала Пернатая Ведьма, сплюнув полный рот крови. Кровь текла из ноздрей, булькала в
Больше ждать нельзя. Дух опоздает.
– Я умираю.
«Нет. Странник, ублюдочный бог, забытый бог, голодный бог.
Что же, не ты один здесь голоден».
Она оскалила зубы в алой улыбке и вложила изувеченное глазное яблоко в рот.
Проглотила.
Странник пошатнулся, ударившись о стену коридора – нечто вторглось в грудь и вырвало беспорядочный сгусток силы. Украло. Оставив полость мучительной боли.
– Сука!
Вопль отразился эхом от хладного камня.
Он услышал ее голос, заполнивший череп: – Теперь я твоя. А ты мой. Поклонник и объект поклонения, сцепившиеся во взаимной вражде. О, разве это не меняет всё?
Нужно было выбрать кого-то другого, Странник. Я читала исторические книги. Дестрай Анант, Избранник Божий, Колодезь Духа. Пернатая Ведьма. Ты мой. Я твоя. Слушай мою молитву. Слушай! Твой Дестрай Анант требует! В моих руках ждет Смертный Меч. Он тоже вкусил твоей крови. Твоя сила может исцелить его, как исцелила меня. Ты еще не ощутил его, – сказала она со злорадным восторгом, – касания?
Смех скрежетал в голове, ударяя украденной силой.
– Призови его, Странник. Он нужен нам.
– Нет.
– Он нужен нам! И Надежный Щит – Т’орруд Сегул на языке Первой Империи. Кто из нас будет выбирать? О, разумеется, ты хочешь оставить себе это право. Но у меня уже есть кандидат. Он тоже крепко связан сетью зла. Я бормочу его имя – и вижу отражение величайшей ненависти. О, разве не мило?
Да, он еще жив. Удинаас. Давай составим жречество из предателей. Давай потребуем себе Пустой Трон – он всегда был нашим по праву. Странник, мой возлюбленный.
Удинаас. Зови его! Избирай его! Мы будем пожирать души друг друга в течение тысячи лет. Десяти тысяч!
– Оставь меня, проклятие!
– Оставить тебя? Бог мой, я заклинаю тебя!
Странник пал на колени, склонив голову, и возопил в ярости.
И мир снова содрогнулся.
Он забыл. Цепи. Воли, сомкнувшиеся в вечном захвате войны. Яростный поток эмоций, вздымающийся вновь и вновь. Бессмертное погружение. «Я снова в мире. Я отказался от слабости и был пойман в капкан силы».
– Лишь слабые и бесполезные истинно свободны, – шепнул он.
Она расслышала. – Не надо такого раскаяния, Странник. Иди назад в Цедансию, посмотри сам. Кровь течет между Плиток. Между всех Плиток. Садки. Цедансия наконец стала картой реального мира. Истины вещей. Я использую твои же слова. Плитки… поплыли.
Неужели ты не чуешь их, эти новые Садки?
– Возьми меня Бездна, – простонал бог, оседая на холодные и мокрые плиты пола.
– Призывай его, Странник. Он нужен нам. Сейчас. Призови Смертного Меча.
– Не могу. Ты проклятая дура. Он потерян.
– Я владею…
– Знаю, чем ты владеешь. Думаешь, этого вполне достаточно? Чтобы вырвать его из хватки Маэла? Тупая, жалкая дуреха. Прекрати проклятые молитвы, Дестрай. Каждое требование ослабляет меня. Это неразумно. Не сейчас. Слишком быстро. Я стал… уязвимым. Эдур…
– Эдурские ведуны сейчас вздрагивают от каждой тени. Они не понимают, что случилось. Они познали слепой ужас…
– Молчать! – проревел бог. – Кто может понять ведунов, болтливая капабара? Оставь меня! Сейчас!
Ответом стало… молчание. Внезапное отсутствие, отступление.
– Уже лучше, – буркнул он.
Он остался на холодном полу, в окружении тьмы. Думая. Но даже мысли не приходят свободно, даже они имеют цену.
«Клянусь Бездной! Похоже, я совершил ошибку. Теперь придется жить с ней.
И строить планы».
Геделанак шагнул, прикрывшись круглым щитом. Мощная рука ухватила его пониже плеча, сжала – еще миг, и он пролетел через весь двор, тяжело шлепнувшись о землю, перевернувшись. Он катился, пока не ударился о стену.
Воин – мекрос застонал, потряс головой, отпустил короткую рукоять двулезвийной секиры. Поднял руки к шлему и стянул его. – Нечестно, – сказал он, моргая, сверкнув глазами на Карсу Орлонга. – Император так не сделал бы.
– Тем хуже для него, – прогудел в ответ Тоблакай.
– Похоже, ты порвал мне руку.
Семар Дев заговорила из тени, где сидела на стуле: – Тогда поспеши найти целителя, Геделанак.
– Кто еще дерзнет вызвать меня? – спросил Карса, опираясь на меч и оглядывая полудюжину воинов. Глаза всех обратились к женщине в маске – она стояла недвижно, словно забытая, источенная солнцем и ветрами статуя в каких-то развалинах. Казалось, она осталась равнодушной ко всеобщему вниманию. Два меча таились в ножнах.
– Трусы, – фыркнул Карса.
– Погоди, – скривив покрытое шрамами лицо, сказал некто по имени Пудинг. – Все не так, клятый бычара. Твой стиль драки… Нет смысла изучать его, потому что Император не будет так драться. Не сможет. У него нет нужной силы и размаха рук. К тому же он цивилизован – а ты дерешься как зверь, Карса. Ты мог бы повалить ублюдка наземь – но не успеешь. Я его первый повалю. – Он взвесил в руке короткое копье. – Сначала продырявлю – и поглядим, сможет ли он драться, когда в груди торчит деревяшка. Я пробью его с шести шагов, понял? Потом подберусь и покрошу в куски саблей.