Были два друга
Шрифт:
– Василий, признайся, только честно, ты веришь им?
– спросил Николай, глядя мне в глаза так сурово и испытующе, что мне стало неловко.
Я пожал плечами.
– Значит, тоже поверил?
Я не знал, что ему ответить. Я верил в него, как в товарища, как в порядочного человека. Неужели он и от меня скрывал о своих родителях? Это было бы нечестно с его стороны.
– Николай, скажи, что с твоими родителями? Или все это выдумано ими?
– Не знаю. Я ничего не знаю, - глухо ответил он.
– Но откуда
Было холодно и сыро, моросил дождь, неуютно было в скверике и на улице. Прохожие шли, спрятав руки в карманы и нахлобучив шапки.
– Тебя собираются исключить из комсомола. Что ты думаешь делать?
– спросил я.
Он промолчал, будто не расслышал моих слов. Я повторил. Он вздохнул.
Разговора у нас не получилось. Трудно было говорить Николаю, я понимал это. Мы встали и направились в общежитие.
– Ты не боишься идти рядом со мной?
– спросил он с горькой усмешкой.
– Напрасно ты так думаешь обо мне, - ответил я - Меня другое беспокоит. Я верю в тебя, но как и чем тебе помочь, не знаю.
Он крепко пожал мою руку.
– Большего я от тебя и не требую, - растроганно сказал он. Я понял, что человек в его положении больше всего нуждается в моральной поддержке.
– Ну, иди, - он указал на общежитие.
– А ты?
– Мне нужно побыть одному. Только не отчаивайся.
– Легко сказать - не отчаивайся. Но сидеть сложа руки не стану. В общежитие Николай вернулся в час ночи. Я попытался утешить его, но он отвечал резко, раздраженно, и я оставил его в покое. Эту ночь мы не спали.
22 ноября
Перед началом лекции, когда в аудитории почти все были в сборе, к нам вошла секретарь института. Я сразу почувствовал - не с доброй вестью она пожаловала к нам. И не ошибся. Она прочла приказ об исключении Николая Горбачева из института. В этом было что-то похожее на издевательство. Могли бы вызвать Николая в канцелярию и объявить там приказ.
Я глянул на Николая. Внешне он ничем не выдавал себя, только плотно сжал губы, торопливо сунул в карман конспекты. Нелегко давалось ему внешнее спокойствие. Молча, ни на кого не глядя, Николай направился к выходу. Мне хотелось подняться и тоже уйти.
Студенты сурово молчали, и в этом молчании я чувствовал осуждение приказа. Вдруг раздался ехидный смешок Зимина. Всех поразила его подлость. Издеваться над чужой бедой - это уж слишком.
– Что, допрыгался?!
– сказал Зимин.
Николай остановился, повернул голову в его сторону:
– Жалею об одном, мало я проучил тебя, - и стремительно вышел из аудитории.
– Правильно - крикнул Володя Брусков Нюся закрыла ладонями лицо. Сидевшая рядом с нею Маша Воловикова приложила к глазам платочек.
После ухода Николая в аудитории воцарилась напряженная тишина. Ему сочувствовали все.
Я не слышал, о чем шла речь на лекции.
В общежитии Николая не было. Не увидел я в комнате и его фанерного чемоданчика. Значит, ушел. Но куда? У него и знакомых-то в Москве нет.
До полуночи я бродил по улицам в надежде встретить Николая. Ходил и не мог сдержать слез. Шел снег, морозило. Я промерз до костей.
25 ноября
Николая нет вот уже третий день. Каждый вечер я брожу по улицам в надежде встретить его. Тоскливо мне без него и стыдно за себя. Получилось так, что я оставил товарища в беде.
Виктор ходит как победитель. На меня он смотрит насмешливо и высокомерно.
Без Николая я чувствую себя одиноким.
Вчера Виктор оскорбил Нюсю Рослякову. Она заплакала и убежала из аудитории, пропустила две лекции. Брусков попытался утихомирить его. Виктор ответил ему грубостью. Меня удивляет, что ребята будто и не замечают снова распоясавшегося Зимина. При Николае он вел себя тише.
Я догадываюсь о причине ссоры между Виктором, Нюсей и Брусковым. Это все из-за Маши Воловиковой, с которой дружит Нюся. Они сидят за одним столом, во время перерывов неразлучно ходят под руку по коридору. Виктор ухаживает за Машей давно, но все безрезультатно. Между Машей и Виктором стоит Нюся, она настраивает против него подругу. Володе Брускову тоже нравится Маша.
Я постоянно испытываю в себе желание дать Виктору пощечину. И, наверное, когда-нибудь осуществлю его. Пусть и меня исключат из института. У меня часто появляется мысль - перевестись на заочное отделение и уехать домой.
27 ноября
О Николае ничего не слышно. Я все больше тревожусь о нем. Некоторые начинают поговаривать, что с ним произошло какое-то недоразумение. Мне кажется, что многие, как и я, чувствуют, что среди нас не хватает Николая. И всем неловко, что так получилось. Мы сами виноваты в этом.
Зимин продолжает обхаживать Машу. Это очень красивая и веселая девушка с большими серыми глазами и улыбчивым ртом. За нею студенты ухаживают наперебой. Брусков влюблен в нее до потери сознания, но она не замечает его.
Да, Маша по-настоящему красива. Я часто смотрю на нее и невольно любуюсь той редкой красотой, которой природа наградила эту девушку. Мне кажется, что Маша и сама понимает это и гордится, хотя характер у нее мягкий, отзывчивый. На нее хочется смотреть, не отрывая глаз.
И тем обиднее, что с некоторых пор Маша все благосклоннее относится к настойчивым ухаживаниям Виктора. Она охотно принимает от него подарки - конфеты, яблоки. Это выводит из себя Нюсю Рослякову. Мне кажется, что рано или поздно подруги поссорятся. Виктор к этому приложит все усилия.