Быть человеком
Шрифт:
Автомат исчез так же внезапно, как и появился. Сказали бы что можно так одной рукой достать и навести, не поверил бы.
— Кот, базара нет. Есть «опель», не новый, но подвеска усилена, движок, немецкие поршни, так что бензин будь спок.
Он вытянул брелок, тренькнул и в полутьме подземной парковки мигнули лампочки серебристого опеля.
— Металлик, самый ходовой цвет. Сейчас каждую таратайку в металлик красят, таких на трассе тысячи. Вот корки, талоны.
«Латышка» так же молчаливо взяла из рук оцепеневшего кидалы документы и уселась на пассажирское место.
— И на хера мы, Колян, майдан мутили? Что бы такие отмороженные по улицам ездили, а?
— Так жэж Эуропа, хули!
Опель неспешно влился в чреду машин, ползя в обязательной пробке.
— Я уж начал забывать, что такое пробки — Стас раздраженно перестроился уступив место джипу — какие планы?
— Первым делом информация — стянув пальто прихорашивалась, глядя в зеркало заднего вида спутница — будучи синхром-точкой пропускаешь информационные потоки через себя, а людям нужны приспособления. Тромозни у магазина электроники.
— Заскочим на Крещатик посмотреть примечательности или на окраинах?
— Что там может быть кроме горелых покрышек и хлама. Давай на окраины. От здешнего города хочется выть. Поскольку выть не умею, от раздражения стану стрелять, оно нам надо?
— С такими номерами внимания обращать не станут, гаишники скорее отвернутся, мало ли прет батальонов на восток?
— Все время забываю спросить, как выходит, что во всех реальностях у тебя намертво закреплен один и тот же номер симки?
— Черт его знает — ругнулся Ильин, выскакивая на чистый участок — будучи синхром не задаваться подобными вопросами, масштаб не тот. Ставши человеком даже не стану ломать голову — почему. Так есть и все, этого довольно. Отложу на потом. А что?
— Странно что никто из наших не позвонил, прикол с твоим «вечным номером» знают все.
— Как и адрес твоей квартиры, разве что обстановка чуть другая, в зависимости от уровня доходов. У тебя даже смартфона нет.
— Здешней обстановке не обрадуешься. Интересно, сколько нашему родному индексу оставалось до подобного прорыва?
— К такому же шло — Ильин негодующе ударил по клаксону — посмотри, что творят уроды, а? Годом раньше, годом позже…
— На трассе нагоним, они, кажется, в те же края — проводила взглядом подрезавший бусик Наташа.
— Начинаю тебя побаиваться. Полина старательно лепила свое подобие. Там что, батальон нацгвардии?
Он сосредоточился на дороге, бросая удивленные взгляды. Это ж надо, воспитать из гуманистки такое.
Парковка у супермаркета была полупуста, пожилой водитель грузил в багажник обогреватели. Дело к зиме, «газ получат не только лишь все, вернее мало кто его получит» — прямодушно комментировал ситуацию держащий связь с космосом новоявленный мэр. Наташа отмахнулась от назойливых консультантов, выбрала устраивающую модель, пренебрежительно посмотрела на подсвеченную стойку со смартфонами и вздохнув расплатилась на кассе. Денег майданных борцунов хватило с избытком, если кидала не наврал с машиной,
Переодевшись в бутике одежды, сопровождаемые офигевшими взглядами гламурных кисо местного разлива, покинули супермаркет и под восторженные завывания публики «Украина понад усе!» выехали со стоянки. Наташа помучившись подключила зарядку к прикуривателю, поудобнее расположила ноутбук, не спрашивая разрешения вытянула из Стасового номера симку и вставила в модем.
— Эй, а если звонить кто станет? — опешил от наглости Ильин.
— Если будут звонить, приму на буке. Кто освоил советский «объем», тому перестроить вражескую систему не проблема.
— Оператора тоже взломаешь? — хихикнул Ильин?
— Зачем? У тебя же симка неопределенных мистических свойств. И разорив олигархов плакать не стану. На дорогу гляди.
— Тогда читай новости, я в последнее время за ними не следил. Смотреть ящик тошно. Куда именно на восток?
— Пока до Полтавы, а там посмотрим. Зная Браму, искать его надо в самых горячих местах.
— А Самума?
— Когда очнется и придет в себя, очень не завидую здешним верхам. Особист в стане врагов хуже плазменной бомбы.
Глава 5
ЛНР, Счастье
Подвал был освещен, вверху тускло горел плафон, на бетонном полу кипа матрасов, по стенам змеились трещины. Скрючившись в углу монотонно скулил одетый в камуфляж парень, с тощей, непонятно в чем жизнь держится, шеи свисал медальон ВСУ, что удивительно. Обычно они гибли пачками за просто так, мудро оснащенные патронами не того калибра и гнаные на убой. В глазах светился животный страх. Взглянув на Браму отшатнулся, приняв за старшего караула, тот опустился на свободное место, и обвел подвал глазами:
— Можно жить. Здорова, хлопцы.
Солдатик окинул тоскливым взглядом. Совсем еще пацан, лет восемнадцать от силы, на щеках следы слез.
— Будем знакомы: Брамской Анатолий, особый диверсионно-разведывательный отряд. Самовольный дезертир.
Солдатик глянул с растерянностью — чему тут радоваться, признанию в дезертирстве?
— Сухоребрык Сергей, шофер. Я не стрелял, был шофером. Послали без карт, без ничего, езжайте. Вот и попали на блокпост.
— Тебе повезло — протянул руку для приветствия Брама — если не стрелял, так нечего и бояться.
— К стенке поставят и все. Тут одни сепаратисты и чеченцы.
— За что к стенке? Толковые шоферы везде нужны, даже тут. Дезертиры дело другое, я тоже не захотел стрелять, так стали стрелять в спину мне. Видимо, что бы в голове сознательность пробудилась, или остатки ума. Сам откуда?
— С Кировограда. Дома мать осталась, братья, что с ними теперь будет?
Брама прислушивался к гулу наверху.
— А я с Закарпатья. Что будет? Будут жить, как долго, не знаю. Как думаешь, в Украине, сейчас можно жить по-человечески?