Царь нигилистов 6
Шрифт:
Самое прикольное, что «Русский вестник» выходил под редакцией будущего ретрограда Каткова.
Саша подумал, что хроноаборигенам мало надо.
Зато было что обсудить с Кропоткиным, которого в пятницу вечером Саша пригласил к себе на чай.
Петя тут же заметил на письменном столе «Русский вестник» с густо торчащими из него закладками.
— Статья Безобразова? — поинтересовался он.
— Конечно, — кивнул Саша. — Честно говоря, не вполне понимаю, от чего весь сыр-бор. Автор совершенно ничего нового не написал.
Они сели
— Мне уже мой старший брат разобрал в письме одну за другой все четыре части, — сказал Кропоткин. — Безобразов ратует за отмену привилегий дворянства, самоуправление вместо бюрократии и юридическое государство вместо полицейского.
— «Юридическое государство» — отличный термин, конечно, — заметил Саша. — Вместо «верховенства закона». Подписываюсь под каждым словом. Единственно, с чем можно поспорить, это с тем, что парламентариям не нужно платить. Тогда у нас там будут одни рантье, потому что даже промышленнику или землевладельцу надо своими делами управлять, а это время. И, если заседать в парламенте, ему надо кому-то передавать управление, то есть становиться рантье. А рантье не самый компетентный человек в госуправлении, ибо ничего не делает.
— А если парламентариям платить, они будут зависимы от государства, — сказал Кропоткин.
— Это верно. И в этом большая опасность скатывания к диктатуре. Особенно, в незрелых демократиях. А если им не платить, их скупят частные лица. И в этом большая опасность приватизации государства.
— Не всякого можно купить, — поморщился Кропоткин.
— Не сомневаюсь, что тебя нельзя. Но ты уникален.
Кропоткин усмехнулся.
— Безобразов, кстати, понимает проблему, — продолжил Саша. — Он понимает, что нельзя опираться на людей, готовых идти в тюрьмы и ссылки ради убеждений. Неподкупных мало. Помещика, не купишь за две копейки (если это, конечно, не Плюшкин), а за дворец в Ницце почему нет?
— Всё-таки ты — циник, — припечатал Петя.
— Я реалист, — возразил Саша. — И понимаю, что так называемая «состоятельность» ни от чего не спасает. Поэтому и имущественных цензов быть не должно. Поскольку у людей небогатых есть не только таланты, что признаёт Безобразов, но и свои интересы.
— Он ничего не говорит о цензах, — заметил Кропоткин. — Наоборот, считает, что не должно быть искусственных препятствий.
— Да, мутная статья. Если бы у нас планировались выборы в парламент, её можно было бы рассматривать, как агитационную: «Голосуйте за богатых! Только они могут быть независимы!» Но так как выборов в ближайшей перспективе не видно, равно, как и парламента — о чём вообще речь?
— Он не говорит: «парламент».
— Угу! «Самоуправление». Отличный эвфемизм. Можно ещё сказать: «административно-хозяйственное управление». От одного предводителя дворянства такое слышал. Вообще, мне жаль цензора, который это пропустил. Не моя конституция, конечно. Но она и ходит в списках.
— Кстати о цензуре! — вспомнил Кропоткин. — Я
Речь шла о черновике «Мира через 150 лет», который Саша всучил другу ещё в ноябре, но всё не было времени встретиться.
— Думаешь не пропустят? — спросил Саша.
— Разве что с пустыми страницами, — улыбнулся Кропоткин.
— А как оно вообще?
— Фантастика!
— Что самое удивительное? — поинтересовался Саша.
— «Освоение космоса».
— А! Сказал Саша. Я тебе картинки покажу. Будущий академик Крамской нарисовал мне суперские иллюстрации.
— Точно будущий академик?
— Абсолютно! Достаточно посмотреть на его рисунки. Вон, кстати, на стене: «Москва-сити».
«Москва-сити» в рамочке висела над письменным столом. Кропоткин даже встал с места и подошёл, чтобы посмотреть поближе.
— Маленькая чёрная штука на фоне заката — это вертолёт, — объяснил Саша.
— Я помню про вертолёты, — кивнул Кропоткин. — Они у тебя в книге есть.
— Туристов катают, — продолжил Саша. — Можно посмотреть на Москву с высоты птичьего полёта. Дорого, правда.
— Ты что катался? — усмехнулся Петя.
— Не-а. Чего зря деньги мотать! С самолёта почти тоже самое.
— Я помню про самолёты, — сказал Кропоткин. — А в Питере такое будет?
— Конечно. «Лахта-центр».
— В Лахте? А почему там?
— Ну, красиво же! На берегу Финского залива. Будет в воде отражаться. Представь себе этакую стоэтажную иглу из стекла и металла.
Кропоткин посмотрел странно.
— Я не сумасшедший, — усмехнулся Саша. — Представь себе, что ты попал в средневековье и описываешь европейскую железнодорожную сеть королю Артуру. «Чего-чего? — спрашивает король Артур. — Сами ездят? Без лошадей? В кандалы его! Он умалишённый!»
Петя усмехнулся.
— Но фантазия у тебя необыкновенная! Это «небоскрёб» называется, да?
— Ага!
Саша вытащил из-под стола коробку с материалами для будущего издания и стал одну за другой показывать другу иллюстрации Крамского.
Надолго задержался на рисунке «Вид на Землю с поверхности Луны». Надо бы попросить Крамского сделать авторскую копию, чтобы на стенку повесить. И нарисовать «Лахта-центр». Саша живьём его не видел, ибо не был в Питере с 1989 года. Но на картинках где-то встречал. Так что описать мог.
— Марсоход чем-то похож на жука, — заметил Кропоткин.
— Должен быть устойчивым, — объяснил Саша. — Как думаешь, будут мою книгу читать?
— Саш, цензура не пропустит.
— Да, ладно! Что-нибудь пропустит.
— Ты государю собираешься показывать?
— Не сейчас, пусть папа остынет после статьи Безобразова.
Вернулись за чайный столик.
— Необычные у тебя картины на стенах, — заметил Кропоткин. — Даже без «Москва-сити».
— А, импрессионисты! Это новое французское искусство, самые первые работы. Через полтора века будут стоить миллионы. Если нас свергнут, мои внуки не умрут с голода.