Царица Армянская
Шрифт:
Вараша.
Нуанза Вараш восседал у входа в храм на застланном тигровой шкурой
ложе.
Не поднимая головы, он спросил:
— А где царица? Я желаю ее!
Кама Вараш, почтительно склонив голову, промолвил в ответ:
— Изволь, непобедимый военачальник, царица Мари-Луйс перед тобой.
Прими дар богов.
Нуанза Вараш и при этом не поднял головы. Он сидел, скрестив под
собою ноги. Перед ним в глиняной чаше дымилось отварное мясо, и он
пожирал его кусок за куском.
А хеттские воины тем временем затрубили в рожки, созывая к поздней
трапезе.
Нерик полнился гарью. Хетты со смоляными факелами в руках всю ночь
рыскали по городу в поисках укрывающихся армян.
Нуанза Вараша очень обозлил верховный жрец хеттов, его сородич Кама
Вараш. Явился и требует себе половину армянских пленников и захваченной с
ними добычи, тогда как ему определена только десятая часть.
Верховный военачальник в негодовании заскрипел зубами. «Жалкие жрецы
полагают, что это они завоевали Нерик. Идиоты...»
Нуанза Вараш концом своего пояса утер жирные губы и поднял голову.
Поднял и словно онемел, разинув рот. Что это перед ним? Луч света или сама
богиня Иштар, дивная Иштар, в глазах которой вся краса небес, а в груди
огонь солнца?
— Кто ты, о женщина? Кто?..
— Я — Мари-Луйс, Нуанза Вараш, — спокойно, с достоинством ответила
царица. — Приветствую тебя в этот розовозакатный час.
Нет, и богине с ней не сравниться. Какая осанка, как стройна!
Лебединая шея. Лицо подобно утреннему восходу. А волосы! Густые, вьющиеся,
блестящие...
Когда царице сказали, что ее ведут к верховному военачальнику, она
потребовала дать ей время подготовиться к встрече, привести себя в
порядок, переодеться, ведь победитель — военачальник войска царя
Мурсилиса, и представиться ему надо в подобающем виде.
И вот она перед Нуанза Варашем во всей силе и власти своей женской
красоты. Величественная, улыбающаяся, и голос такой ровный, звучный. Все
это, конечно, напускное — и смирение, и улыбка. В душе у Мари-Луйс с
каждым мгновением нарастала ненависть к этому презренному хетту, который
не мечом, а вероломством завладел ее городом, и она теперь его пленница.
Хотелось вцепиться ему в глотку, однако...
— О, Мари-Луйс, здравствуй! — проговорил наконец Нуанза Вараш. —
Богиня Иштар свидетельница, на всем белом свете нет более прекрасной
женщины, чем ты.
— Я не просто женщина, победитель Нуанза Вараш! Не забывай, что я —
дщерь богов. А твой военачальник, захвативший меня в плен, в первую же
ночь совершил насилие
вами, хеттами, почитаема превыше других святынь? Ее оскорбил и к тебе
выказал неуважение — завладел поживой, опередив тебя!..
Нуанза Вараш помрачнел. Волею богов в случае пленения особ царского
рода — царя или царицы вражьего стана — надлежит дать им приют и оказывать
почтение, достойное их звания. Так предопределено свыше, и всяк,
преступивший извечный обычай, неугоден богам. Может, эта царица сама и
есть божья кара за все?..
Он бережно взял Мари-Луйс под локоть, усадил на тахту и с яростью
глянул на военачальника, который сказал:
— Эта пленница моя! Не отнимай у меня добычи. Мое должно принадлежать
мне!
Меч, сверкнув в руке Нуанза Вараша, вонзился в горло ослушника и
рассек его надвое.
— Получи свое, богомерзкий ослушник, подлый раб! Сполна получи!
Военачальник испустил дух, а Мари-Луйс с ликованием подумала: «О
Эпит-Анаит, кровь этого изверга мне в очищение! Дай силы, Мажан-Арамазд,
отомстить разрушителям Нерика!..» Нерик покорен и разрушен, но она все
равно низвергнет злокозненного бога Шанта, принесшего столько горя и
Нерику, и стране. Силой и оружием ей послужат и ее ненависть, и ее женские
чары. Все пустит в ход. Неужели Каранни стерпит такой позор?..
— Никогда!
Нуанза Вараш насторожился.
— Что «никогда», о божественная, прекрасная царица?
— Никогда не следует допускать того, чтобы ничтожные твари оскорбляли
богов. Покарав смертью низменного сластолюбца, ты вступился за честь богов
и тем еще более возвысил и возвеличил свое имя, свою святую веру!..
— Впредь всяк, кто посмеет коснуться тебя, будет убит. Ты — само
божество, Мари-Луйс. Отныне ты — моя.
— Твоя! Твоя! — прикинулась покорной царица. — Ты царского рода, тебе
теперь и владеть мною, быть моим покровителем.
Она погладила ему руку, и он, совсем уже осмелев, поцеловал ее.
— Скажи, чего ты желаешь, прекрасная Мари-Луйс? Приказывай!
И Мари-Луйс снова почувствовала себя сильной.
Солнце еще не совсем закатилось, а в небе уже высветилась луна. И оба
светила были окружены черно-красными ореолами. Не к добру это...
Мари-Луйс терзалась досадой, что своевременно не пресекла вторжения
хеттов в Нерик. И зачем было приносить в жертву свою прислужницу? Зачем!
Где сейчас Нуар? Что сталось с отважным Арбок Перчем, с Ерес Эпит? Что с