Царица Армянская
Шрифт:
Это именно она в день, когда была взята в плен, послала к царю хеттов
письмо со своим человеком. В нем она писала: «Отважный Мурсилис, твой
верховный военачальник подлый вор. Я, осиянная богами, должна принадлежать
только тебе, и это совпадает с моим желанием. А Нуанза Вараш насильственно
удерживает меня при себе!..»
С этим письмом она послала царю еще и свой талисман. Не дождавшись
ответа, на другой день Мари-Луйс вновь писала Мурсилису:
царь-солнце, о божественный, что мой супруг, престолонаследник Каранни,
желая вызволить меня из плена, вернет тебе всех твоих подданных, бежавших
в разное время в нашу страну, а их бессчетное множество. И еще он отдаст
тебе тридцать рек и долин и многое другое, что пожелаешь. Ну, а не
пожелаешь, так стану я тебе женой и осчастливлю как сумею...»
И вот исполнилось. Она предотвратила дальнейшее продвижение Нуанза
Вараша в страну армян, а теперь и царь Мурсилис требует немедленно
переправить Мари-Луйс к нему, в его столицу Хаттушаш.
— Неужели ты и впрямь хочешь отправиться к Мурсилису, о царица?! —
сокрушалась мамка.
Ерес Эпит ничего не говорила, только плакала.
«Ну, а почему бы мне и не отправиться к нему? — думала про себя
Мари-Луйс. — Я ведь в ловушке, как овца среди волков. Отдавая себя на
съедение, спасу своих детенышей. О Эпит-Анаит, внуши моему супругу, что я
невинна перед ним. Предаваясь плотью своею его врагам, я чиста душою.
Стремясь как могу одолеть врагов, я мечтаю увидеть их однажды в оковах у
ног моего светоносного супруга!..»
Мамка запричитала в голос:
— Да простят и помогут тебе боги, царица моя!..
— Нет со мной отныне бога! — воскликнула Мари-Луйс и ощутила вдруг в
душе облегчение.
Ерес Эпит нежно ластилась к своей высокой покровительнице.
— О родник моей радости, Мари-Луйс, царь-солнце Мурсилис отнимает
тебя! — входя, воскликнул Нуанза Вараш. — Боги отступились от меня!..
Царица, с трудом скрывая отвращение, погладила его по плечу и
принялась утешать. Человеку, даже такому, как Нуанза Вараш, в трудную
минуту и ложное участие в радость.
Он попросил Мари-Луйс замолвить о нем доброе слово перед царем. Она
пообещала воздать ему должное...
В сопровождении отряда своей личной охраны Нуанза Вараш отправил
Мари-Луйс к царю Мурсилису.
Едва выехали из Нерика и вступили в пределы Хеттского царства,
Мари-Луйс приказала военачальнику охраны поднять знамя Хайасы.
Военачальник на миг заколебался, но в страхе перед своим царем подчинился
приказу Мари-Луйс. Знамя Страны Хайасы было при них — мамка
себе. Она с помощью Ерес Эпит развернула и натянула его на древко, и знамя
армянского царя вознеслось над землей и войском хеттов.
Путь им предстоял неблизкий и нелегкий. Мари-Луйс смотрела вокруг, и
не столько от качки, сколько от унылого однообразия ей было очень не по
себе. Дни шли за днями в дорожной пыли, под немыслимым зноем. Ерес Эпит
как могла старалась облегчить страдания царицы. Привалы они делали за
пределами сел и городов, в основном у речек или у родников.
Уже и счет дням потеряли, когда наконец показались высокие стены и
круглые башни хеттской столицы Хаттушаша.
Большой город раскинулся над ущельем.
Дорога к нему теперь вилась вдоль реки Ализон. Мари-Луйс с тоской
вспомнила родные горы. Именно там, в их вершинах, берет свое начало эта
река. И там ее воды прозрачно чисты. А здесь она широкая и мутная. Дыхание
пустыни, ее ветры добираются до Ализона.
Ворота Хаттушаша раскрылись медленно, со скрежетом. На разукрашенных
колесницах пленную царицу встречала свита царя Мурсилиса.
Хетты изумились, увидев армянское знамя. Высокий юноша в сверкающих
доспехах спросил:
— Как это понимать — Мари-Луйс явилась покорять мой город?..
Мари-Луйс откинула полог и поприветствовала гарцующего юношу.
— Может, ты и прав, красавец! — сказала она, улыбаясь. — Боги
возлюбили меня от рождения. А своих избранников они наделяют силой
покорять. Однако кто ты?
— Я сын царя Мурсилиса и его старшей жены царицы Тагухепы. Зовут меня
Наназити.
— Встречаешь пленницу своего отца? — стараясь казаться веселой и
приветливой, спросила Мари-Луйс — Не так ли?
— Меня гнало сюда нетерпение лицезреть твою божественную красоту!
— Вот как? — усмехнулась царица. — Ты хорош собой, наследник
Наназити. Хотелось бы знать: меня привезли в Хаттушаш для твоего отца или
для тебя?
Царевич на миг опешил от такого неожиданно прямого вопроса, но тут же
пришел в себя и по возможности учтиво проговорил:
— А разве не все равно, кто теперь будет владеть твоим прекрасным
телом?
— Да, но мне хотелось бы изведать, чья кровь горячее — твоя или
царя-отца?..
Так они перекидывались вопросами-ответами, пока рабы не пересадили
Мари-Луйс с колесницы на носилки и не двинулись под палящими лучами к
воротам, которые тут же затворились за ней. На что Наназити не преминул