Царство Проклятых
Шрифт:
— Меня не интересует, что думают другие. Только ты. — Он отступил назад и
склонил голову. Его движения были скованными. — Спасибо тебе за твою честность. Это все, что мне нужно было услышать, миледи.
— Гнев, подожди. Я…
Он исчез в сверкающем облаке дыма.
34
— Прости, — прошептала я пустой комнате. Дым висел
мгновений после того, как Гнев ушел. Я уставилась на него горящими глазами, жалея, что не могу произнести заклинание, чтобы повернуть время вспять. Было бы намного проще просто забыть о том, что произошло. Или, еще лучше, забыть правду о его имени. Его титул. И как болело мое сердце при мысли о том, что все или что-то между нами было частью какой-то большой игры.
Я прислонилась бедром к столу, осматривая беспорядок на полу. Это казалось подходящей метафорой моей жизни. Каждый раз, когда мне думалось, что я приближаюсь к истине, связанной с убийством моего близнеца, в кучу добавлялось что-то новое, отвлекая меня еще большим количеством мусора, который нужно было разобрать.
Благодаря тому, что проклятие было разумным и играло активную роль в сохранении своих секретов, было почти невозможно собрать кусочки головоломки вместе.
Старое беспокойство вернулось. Я начала думать, что испытываю забытые воспоминания, обычно после или во время каких-то романтических встреч с Гневом.
Если я не была супругой, была ли я Первой Ведьмой? Я была почти убеждена, что Матрона Проклятий и Ядов была Первой Ведьмой, но теперь это казалось менее вероятным. Я не могла представить, чтобы Гнев держал ее рядом, зная, что она украла его крылья.
Было ли обнаружение Первой Ведьмы истинной причиной убийств? Было бы разумно, если бы кто-то попытался найти ее и заставить заплатить за все, что она украла. И если каждый принц Ада потерял свои крылья или что-то столь же ценное, то это мог быть любой из них.
Если бы я была Первой Ведьмой, это также имело бы смысл, почему Гнев ненавидел меня в ту ночь, когда я вызвала его. Тогда он назвал меня тварью, поклявшись, что никогда не соблазнится мной, когда я ошибочно полагала, что сделки с демонами скрепляются захватывающими поцелуями.
— Поздравляю, Эмилия, — усмехнулась я. Ты полностью поддалась безумию. И
паранойе.
Разговор вслух с самой собой не помогал успокоить беспокойство и растущее безумие. Я чуть не захихикала при этой мысли. Может быть, я теряла всякое чувство реальности.
Возможно, я могла бы принять какое-нибудь тонизирующее средство, чтобы избавиться от всех воспоминаний и глупых мыслей. Стереть все и начать заново с чистого листа.
Я фыркнула. Это было нелепо и… и вполне возможно. В этом замке был кто-то, кто был одарен способностью создавать зелья и настойки. Кто-то, кто мог бы обладать навыками, необходимыми, чтобы снять любое наложенное на меня проклятие. Первая ведьма или нет, я могла бы воспользоваться ее помощью.
Я поспешила навестить Матрону Проклятий и
***
— Дочь Луны. — Селестия бросила на меня ошеломленный взгляд, когда я
пронеслась мимо нее и жестом велела ей закрыть дверь. — Что привело тебя сюда?
— Ты знаешь, кто я?
Трудно было сказать, была ли ее нерешительность вызвана заботой о моем благополучии, или она осторожно обходила правду.
— Да, миледи.
— Я не моем титуле почтения. Мы раньше не встречались?
Теперь ее внимательность стала острее.
— Ты проглотила что-то необычное?
— Нет. — Я ходила по кругу взволнованная — Я пережила некоторые воспоминания,
которые, казалось, поначалу не принадлежали мне. Теперь я уже не так уверена. Ты можешь дать мне какое-нибудь тонизирующее средство? Что-то, чтобы обнаружить проклятие или разрушить его?
— Садись. — Она скользнула к маленькому столику и табуреткам, на которых
обычно работала. Я последовала за ней и присела на край, подергивая коленом.
— Дай мне свои руки. — Я наклонилась над столом и сделала, как она просила.
— Иногда забвение может быть подарком.
Я обхватил ее руки своими, большие пальцы легли на ее запястья.
— Ты говоришь по собственному опыту?
— Я говорю как человек, который желает такого подарка.
— Я Первая Ведьма?
Выражение лица Селестии смягчилось.
— Нет, дитя.
— А ты?
— Нет.
Я отпустила ее руки и откинулась на спинку стула. Ее пульс не участился ни на один из моих вопросов.
— Я признаю, что испытываю лишь небольшое облегчение. Чем больше я узнаю о
ней, тем больше она не похожа на героя наших басен.
— Каждый злодей считает себя героем. И наоборот. По правде говоря, в каждом из
нас есть немного злодея и героя. В зависимости от обстоятельств.
Я оглядела круглую комнату, мое внимание остановилось на резном черепе.
— Я пыталась разгадать одну загадку. О ключе, который не обязательно открывает
замок. И о семи звездах, и грехах, и ангелах смерти.
— Ты ищешь Ключ Искушения. — Селестия тяжело вздохнула. — Я могу сказать тебе
вот что, Дочь Луны, ты уже нашла его. — Я снова переключила свое внимание на нее. — На твоем месте я бы передумала. Как только ты пойдешь по этому пути, возврата с него
не будет.
— Тот, кто убил моего близнеца, должен был подумать об этом. — Я встала.
–
Находится ли Ключ Искушения здесь, в Доме Гнева?
— Это опасно. Божественные объекты… к ним нельзя относиться легкомысленно.
— Но он здесь.
Селестия сжала губы. Для меня этого было достаточным подтверждением. Я вспомнила свой разговор с Завистью, когда приняла его бредни за пьянство в ту ночь, когда мы пили вино истины. Он упомянул, что не все ключи выглядят так, как все обычно думают.