Царство
Шрифт:
– Ничуть. – Георг улыбнулся самой искренней улыбкой из тех, которые когда-либо отрабатывал перед зеркалом. – Надеюсь, на балу мне выпадет честь потанцевать с вами.
Элиза рассмеялась, прикрывшись веером, её дети заметно покраснели. Георг откланялся и двинулся дальше.
Поднявшись по лестнице на второй этаж, Георг наткнулся на ещё на одну властную женщину со свитой. Вот только если семейство Бонне со слугами – верх
Госпожа-инквизитор никогда не скрывала армейское прошлое. Она как-то сразу постройнела и похорошела в сером мундире с золотыми эполетами, перехваченным у пояса алым кушаком. В изгибе локтя комиссарская фуражка, – череп и кости, – последнее, что видят в своей жизни трусливые солдаты. Только татуировка с фигурной литерой "I" на лбу не давала забыть о том, кто перед тобой.
Инквизитору Георг тоже поклонился, правда, руку целовать не стал. В ответ вольный торговец не получил ни приветствия, ни кивка, лишь презрительный взгляд – наказание за непозволительное поведение и необдуманные слова.
И всё же Туонела с аколитами здесь. Этого вольному торговцу тоже было достаточно.
Все прочие гости и участники встречи рассыпались в похвалах и поздравляли Георга, но он нашёл время перекинуться парой фраз только с самыми именитыми и влиятельными. Георг должен был обратиться к собравшимся со вступительным словом, и он поторопился пройти в зал пленарных заседаний.
Руководители Classis Libera, а также партнёры компании из других семей, домов и кланов Нагары и не только заняли места партийных землевладельцев за каменными столами, тогда как те самые землевладельцы, представители власти вообще наблюдали за встречей из лож.
Георг бодрым шагом, ничуть не помогая себе тростью, вскочил на сцену и занял место за трибуной. Он немного наклонился к батареи микрофонов и произнёс:
– Здравствуйте, друзья! Я хотел бы начать со слов благодарности. Без вас ничего подобного никогда бы не произошло! Каждый внёс свою лепту и заложил камень в фундамент крупнейшей торговой компании на многие световые годы от Сецессио. – Георг сделал небольшую паузу, ухмыльнулся, а потом добавил: – Но это – только начало. Вы знаете меня, знаете, что мне нужно больше. Я мыслю далеко за пределы сектора, сквозь время и пространство, и будущее, несмотря на серьёзные вызовы, видится мне… восхитительным. Я хочу поделиться своим видением, очаровать открывающимися возможностями. Если вы поддержите мои начинания, мы с вами горы свернём, и это ещё мягко сказано. Возможно, я забегаю вперёд, но… – и снова эффектная пауза, – я объявляю о создании Нагарского Картеля.
Георг блистал на сцене, блистал на балу после, но когда он вернулся в свою каюту на "Пентакле", то напоминал кого угодно, но только не победителя.
Он не включил свет, разделся и наощупь нашёл
Георг плеснул немного на дно, уже закрыл бутылку, но передумал и наполнил бокал чуть ли не до краёв. Рука дрогнула, он пролил немного драгоценного напитка под ноги и чертыхнулся. Георг сделал большой глоток и застыл посреди каюты.
Больше никаких великих замыслов и хитрых планов.
Тишина.
Георг прикончил первую порцию амасека, наполнил бокал ещё раз и направился к иллюминатору. Он сдвинул в сторону тяжёлые портьеры и в который раз оценил печальное зрелище – прикреплённую к "Пентаклю" "Амбицию".
То, что от неё осталось.
Есть такая старая повесть, уже и не вспомню название, читал давным-давно. Суть в том, что одинокий старый рыбак на маленькой парусной лодке поймал на крючок царь-рыбу, едва ли не больше этой самой лодки. Поймал-то поймал, но не смог вместе с ней добраться до берега. Морские хищники не оставили от богатого улова ничего, кроме скелета.
Так вот "Амбиция" теперь и напоминала скелет некой огромной царь-рыбы. Только голова и хвост в относительном порядке, а кое-где по бокам зияли сквозные отверстия. Некоторые трещины в корпусе заставляли сомневаться в том, что корабль останется целым, если его отцепить от "Пентакля".
В имперском флоте технику в подобном состоянии списывают и отправляют на переплавку, но для Георга "Амбиция" – не какой-то механизм. Он собирался восстановить семейное наследие, пусть даже на это уйдёт целая жизнь. И совершенно неважно, что с нуля построить новую "Амбицию" всяко быстрее.
Георг и не заметил, как закончился амасек в бокале. Опьянение, так необходимое для того, чтобы просто лечь спать и забыться, всё не наступало, и Георг отправился за добавкой.
По пути взгляд зацепился за письменный стол и мундштук в подарочном футляре. Совсем не тот, который Георг носил с собой, а то немногое, что сохранилось у Георга после того, как Камалы не стало.
Георг схватил футляр, собирался уже убрать куда подальше, но не смог. Забыл об амасеке, но не о том, чтобы поменять старый мундштук на новый.
Сон так и не пришёл.
Георг просидел на постели до утра, собрался и пошёл работать: улыбаться, фонтанировать смелыми идеями, казаться бодрым и уверенным в себе победителем.
37 - "Кино, кино"
Аннотация: с кем мог Георг договорился, остальных уничтожил. В жизни вольного торговца и его компании наступили относительно спокойные дни, которые герои проводят по-разному: одни с семьёй, другие в молитвах, третьи… участвуют в съёмках.