Цель: Процесс непрерывного совершенствования
Шрифт:
Я одеваюсь и бреду на кухню. Мать сидит там.
— Ты знаешь, что Джулия была здесь вчера вечером? — спрашивает она, пока я наливаю себе кофе.
От матери я узнаю, что произошло. Джулия приехала вскоре после моего звонка. Ее привела, как она сама сказала моей матери, неудержимая сила — так она соскучилась по мне и детям. Она явно хотела устроить мне сюрприз — и устроила.
Несколько позже я набираю номер Барнетов. Ада произносит обычное: «Она не хочет с тобой разговаривать».
Когда в понедельник я появляюсь на заводе, Фрэн говорит, что Стейси ищет меня с самого
— Привет. Мы можем поговорить? — спрашивает она.
— Конечно. Входите, — отвечаю я.
Она чем-то обеспокоена. Избегает смотреть мне в глаза.
Я говорю:
— Послушайте, мне очень жаль, что все так вышло в пятницу, когда вы привезли меня домой.
Стейси отвечает:
— Ничего. Что, жена вернулась?
— Гм, не совсем. Она пока живет у родителей, — говорю я.
— Это из-за меня?
— Нет, в последнее время у нас были кое-какие проблемы.
— Эл, я все-таки чувствую себя виноватой. Может, мне поговорить с ней? — предлагает Стейси.
— Нет, не надо, — говорю я.
— А мне кажется, я должна. Какой номер?
Наконец, согласившись с тем, что, может, стоит попробовать, я даю ей номер Барнетов. Она записывает его и обещает позвонить Джулии в течение дня, но не уходит.
— Что-то еще? — спрашиваю я.
— Боюсь, что да, — говорит она.
— Что случилось?
— Не думаю, что вам это понравится, — говорит она, — но я в этом совершенно уверена.
— Стейси, — не выдерживаю я. — В чем?
— «Узкие места» распространяются.
— Что вы имеете в виду? — спрашиваю я. — Как это «распространяются»? Эпидемия, что ли?
— Я имею в виду, что у нас появилось новое «узкое место» — и, может быть, не одно. Точно не знаю. Вот, посмотрите. — Она обходит стол и кладет передо мной компьютерные распечатки. — Это списки деталей, которые дожидаются очереди у сборочного конвейера.
Мы вместе изучаем списки. Как всегда, деталей из «узких мест» не хватает. Кроме того, недавно появился дефицит деталей, не проходящих через «узкие участки».
Стейси продолжает:
— На прошлой неделе нам надо было выполнить заказ на 200 изделий DBD-50. Из 172 различных комплектующих недоставало семнадцати. И только одна деталь была с красной биркой. Остальные — с зелеными. «Красная» партия поступила на термообработку в четверг и в пятницу утром уже была готова. А остальных, «зеленых», по-прежнему нет.
Я откидываюсь в кресле и тру переносицу.
— Черт возьми, куда же они делись? Я предполагал, что детали, проходящие через «узкие места», поступают на сборку последними. Может быть, не хватает исходных материалов для этих «зеленых» деталей? Может, недопоставка? — спрашиваю я.
Стейси качает головой:
— Нет, с этим проблем не было. Никакие из этих деталей не изготавливаются внешними подрядчиками. Это явно наша внутренняя проблема. Они застревают где-то внутри нашей системы. Поэтому я и думаю, что у нас есть другие «узкие места».
Я встаю из-за стола и начинаю ходить по кабинету.
— Может быть, с ростом выработки мы подняли уровень спроса до
Я киваю. Да, очень даже возможно. Благодаря тому что «узкие участки» стали работать продуктивнее, общая выработка выросла, а задолженность перед заказчиками сократилась. Но это же привело к увеличению нагрузки на другие рабочие центры. И если спрос на продукцию какого-то рабочего центра превысил его производительность, мы создали новое «узкое место».
— Не означает ли это, что мы должны заново пройти всю процедуру выявления «узких мест»? — уныло говорю я. — А ведь мы только-только начали выкарабкиваться…
Стейси собирает распечатки.
Я говорю ей:
— Ладно, давайте так. Выясните все, что сможете: какие конкретно детали, в каком количестве, каких изделий это касается, какие технологические маршруты, как часто случаются перебои — все такое. А я тем временем попробую связаться с Ионой — что он скажет на этот счет?
После ухода Стейси я даю Фрэн поручение разыскать Иону, а сам стою у окна, гляжу на расстилающуюся внизу лужайку и думаю. То, что уровень запасов снизился после внедрения мероприятий, направленных на повышение пропускной способности «узких мест», я воспринял как добрый знак. Месяц тому назад мы с трудом продирались через завалы незавершенного производства. Всюду были горы запасов, и эти горы продолжали расти. Но за последние две недели многие завалы исчезли — заготовки были пропущены через сборочный конвейер и отправлены заказчикам. На прошлой неделе впервые за время моего пребывания на этом заводе можно было подойти к сборочному конвейеру, не петляя и не протискиваясь между штабелями ящиков с деталями. Я думал, это хорошо. А теперь вот что получается.
— Мистер Рого, — из селектора раздается голос Фрэн. — Он на линии.
Я снимаю трубку.
— Иона? Здравствуйте. Послушайте, у нас проблемы.
— Что случилось? — спрашивает он.
После того как я описываю ситуацию, Иона спрашивает, что было сделано со времени его приезда на завод. Я рассказываю ему про перемещение ОТК, про обучение рабочих особо бережному обращению с деталями, прошедшими через «узкие места», про подключение трех дополнительных станков в помощь NCX-10, про новые правила обеденных перерывов, про закрепление рабочих на «узких участках», про увеличение партий деталей, проходящих термообработку, про внедрение новой системы приоритетов…
— Новая система приоритетов? — перебивает меня Иона.
— Именно, — говорю я и объясняю ему, как эта система работает — красные и зеленые ярлычки и т. п.
— Наверное, мне стоит приехать и самому на это взглянуть, — отвечает Иона.
Вечером я сижу дома, когда звонит телефон. Я снимаю трубку.
— Здравствуй, — говорит Джулия.
— Привет.
— Я должна извиниться. Мне звонила Стейси. Эл, мне правда очень стыдно. Я все неправильно поняла.
— Да ладно, ничего… Мне кажется, в последнее время у нас много недоразумений, — говорю я.