Цена доверия. Кн.2. Протянутая ладонь

Чеп Инна

— Клин! — один из трёх людей в серой форме тут же оказался рядом. — Отвези женщину домой, этот — палец ткнулся в Яра, — скажет, куда. Заодно запиши показания об избиении. Выполняй.

Азарину опять подхватили чужие руки и понесли прочь от этого злого места. Яромир поплелся следом. Растерянный, злой, похожий на побитого, отвергнутого пса.

***

Когда Деяна вдоволь наплакалась, оказалось, что солнце почти встало. Дела никто не отменял, и девушка поплелась на кухню. Тижиец за время ее отсутствия успел развить бурную (для мужчины) деятельность: нарезал мясо, хлеб

и лук и теперь жевал этот своеобразный завтрак, попеременно кусая то одного куска, то от другого. Его мирный вид, спокойное поглощение пищи показались Деяне кощунственными. Он ее чуть!.. Она проревела все это время на холоде!.. А он…

Она отвернулась от стола, стала выгребать золу. Вынесла ее на улицу, вернулась, помыла руки остатками воды. Потом подхватила ведра, вышла во двор.

— Эй!

Дея вздрогнула, ускорила шаг и только потом поняла, что слово было сказано без акцента.

— Эй, девка! — ее схватили за плечо, развернули. — Ты откуда?

Незнакомый мужчина был выше нее на полторы головы. Небритый, пахнущий дешёвым алкоголем, он инстинктивно вызывал страх.

— Издалека. Я… Я троюродная племянница доны Брит.

— Ага! Родная кровь! — чужие пальцы сжали ее плечо сильнее. — Значит, и ты! Скажи: видела, как она ведьмачила? Видела?

— Н-нет.

— Честно говори!

В глазах незнакомца горело злое буйное пламя. Нет, он хотел не честности. Он хотел мести. Хотел избавиться от боли и сожалений. И для этого просто надо было найти виноватого.

— Я не видела.

— А скажешь, что видела! Поняла?

Ее встряхнули так, что голова безвольно мотнулась назад.

— Скажешь! Зло должно быть наказано так или иначе! Так что ты видела куклу! Поняла? Соломенную, с дырой вот тут. — Он ударил себя в грудь, потом опять сжал Деянины плечи. — Поняла?

— Отпусты дэвошку.

Загорелые ладони тижийца легли на запястья незнакомца, отрывая его руки от Деяны. Земляк отступил назад. Кагыр, наоборот, шагнул вперед, загораживая собой Дею.

— Ты!

— А. Кагыр Барот. А ты — Мырослав, вэрно?

Мужчина кивнул.

— Это не твое дело, степняк! Уйди!

— Ты зол. Ты исцчешь дракы?

— Что ты понимаешь? Я ищу справедливости!

— Зацчем же ты обыжаэшь дэвошку? Эй нэпрыатно.

— Это не твое дело!

Кагыр обернулся к Дее.

— Што стоышь, дурошка? Ыды отсуда!

Деяна хотела из принципа остаться, но посмотрела на красное лицо Мирослава и передумала. Добежала до дома, прошмыгнула на кухню, захлопнула дверь. И застыла, с замиранием сердца прислушиваясь к звукам, доносящимся с улицы. Непонятные слова, пьяный рык, тишина…

Когда дверь внезапно открылась, Дея взвизгнула от неожиданности. Вскочила с лавки, всматриваясь в фигуру вошедшего.

— Нэ бойса, йа эго не убыл. Он пошел домой. Спат.

Деяна отвернулась. Она не собиралась разговаривать с этим страшным, мерзким человеком.

— Дурошка, — сказал тижиец и вышел во двор.

Сам дурак!

Дея принялась за работу. Затопила печь, начала вычищать столешницу, с остервенением натирая ее тряпкой. Замесила тесто, поглядывая иногда на дверь — не идёт ли степной проходимец на

запах? Почистила картошку и морковь, прислушиваясь к уличному шуму. Но ничего необычного не заметила. Остановился экипаж совсем близко, кто-то обронил пару строгих фраз — и все.

Тесто почти поднялось, когда дверь распахнулась от пинка. Кагыр вошёл в дом, держа на руках завёрнутое в покрывало тело. Следом за ним на кухню шагнул мужчина в серой форме, хмуро осматривающий помещение. Увидев Деяну, он подобрел.

— Вы — родственница?

Дея заторможенно кивнула.

— Этот у вас служит? — он с подозрением посмотрел в сторону тижийца, распахнувшего пинком вторую дверь.

— Д-да.

— Ну вы там проследите, — неопределенно посоветовал гость и покинул дом. Деяна побежала в спальню доны Брит.

Кагыр осторожно опустил тело на кровать и шагнул к выходу. Едва за ним закрылась дверь, Дея развернула покрывало — и разревелась. Тело хозяйки украшали следы от плетей и темные пятна от гниения.

— Что рыдаешь? Не рада?

Дея отвела взгляд.

— Я… вы… скоро…

Азарина приподнялась, опираясь на руки, села.

— Не умру я, не бойся. Это действие травы, а не болезни. Выйдет яд недели через две, и пятна со временем исчезнут.

— Зачем? — удивилась Дея, утирая слезы. — Вам же больно!

— Зато под юбку никто не полезет.

— Останутся шрамы. Следы.

— На меня некому любоваться. Не реви. Иди лучше воды теплой принеси и тряпок чистых.

Деяна послушно побежала на кухню. Кагыр стоял за столом, растирая в ступке какие-то травы. Иногда он подходил к ящику с приправами или к пучкам, висевшим под потолком, выбирал что-то и опять толок в ступке. Раньше Дея думала, что это все различные специи для вкуса и аромата, но теперь вспомнила, как Азарина перебирала пучки перед арестом, и поняла, что здесь много и лекарственных, и ядовитых трав. Гораздо больше, чем она полагала поначалу.

Степняк, проследив за ее взглядом, пояснил:

— Маз будэт.

Деяна хотела сказать, что им не нужна его помощь, и мазь свою он может сам себе на хлеб намазывать вместо масла, но промолчала. Она не умела лечить, знала только, что рану надо промыть и перевязать, и все. А доне Брит сейчас нужна была помощь. Пусть даже и тижийская. В конце концов, он вон как умело управляется с травами. С паршивой овцы, как говорится…

Ей всунули в руку плошку со странной жидкостью. На мгновение пальцы мужчины коснулись ее ладони, но тут же исчезли, оставив вместо тепла деревянную посудину.

— Мажь.

— Я? — Дея не имела представления, как лечат гниющие язвы или следы от хворостин. Отец ее никогда не порол.

— Ну нэ йа же! Кто из нас женшина?

Деяна растерянно посмотрела на небритого жилистого мужчину и кивнула. Он действительно на женщину походил мало.

Интересно, а рубцы на спине он сам себе лечил?

Азарина мази обрадовалась. Хоть и сыпала потом проклятиями в адрес ее создателя — очень уж та жгла и без того раздраженную кожу. Заснула она, перевязанная с ног до головы, накрытая тонким покрывалом. Деяна облегчённо выдохнула и ушла смывать с рук кровь и мазь.