Цена доверия. Кн.2. Протянутая ладонь
Шрифт:
***
Береслава закончила наставления и выставила домоправителя за дверь. Едва он вышел, в комнату протиснулись три служанки, несущие большие подносы с ужином. Анджей отложил в сторону газету и пересел с кровати за стол.
— Интересно, куда она ездила?
— К донам Тих, — уверенно ответила Береслава, пробуя суп.
— Кучер сказал?
— Зачем мне кучер, если у меня есть собственная голова на плечах? Ты Бажену не знаешь? Ну куда она еще могла помчаться после болезни? Только туда. Девицы дали ей от ворот поворот, она расстроилась, разнылась и бродила где-нибудь в тяжких
Анджей внимательно слушал жену, сверяя ее слова с собственными наблюдениями.
— Кажется, она еще не совсем здорова.
— К балу будет здорова, — отмахнулась Береслава. — Если бы она осталась сегодня дома, а не поехала демоны знают куда, хорошо поела да поспала бы — была бы к вечеру румяная, как наша молочница. Никто не заставлял ее бегать по городу. Кстати, в деревню ей тоже лучше не разрешать ходить. Мила донесла, что она разговаривала с младшей дочкой старосты Бороздки.
Анджей хмуро покосился на картину, за которой находился тайник с деньгами.
— Это та вдова с несметным количеством детей? Что ты ей пообещала?
— Позволь! — Береслава гордо повела плечами. — Я ее рожать столько детей не просила, мужа ее не я убила, а вражеский солдат на войне, так что лично я ей ничего не должна. А то, что она поделилась своими наблюдениями — ее собственная инициатива. И не моя проблема, если она возомнила, что ей за это что-то будет.
— Может, лучше дать что-нибудь? Пусть домоправитель ей корзину отнесет с объедками со стола. Мало ли…
— Еще чего, продукты на них переводить! — возмутилась Береслава, заканчивая с трапезой и дергая колокольчик вызова слуги. — Зачем грубой крестьянке изысканная пища? Разве она сможет ее оценить? Нет, я считаю, это опасный прецедент! Вообще-то это ее долг — служить нам любыми способами. А мы ей ничего не должны.
Анджей отодвинул тарелку и задумчиво произнес:
— Ну, если вспомнить "Устав стардов и младших землехранителей и собирателей налогов, венов и нисов", то…
— У нее есть дом, и она находится на попечении старосты деревни. Что еще мы можем сделать? Поселить ее в гостевых комнатах нашего собственного дома?
Береслава рассмеялась нелепости подобного предположения. Анджей тоже улыбнулся.
— Ты, как всегда, права. Надеюсь, Бажена забудет про Бороздку, как про страшный сон.
— Не думаю, что в ближайшие дни она будет что-то требовать. Так что надеюсь, ни про дочь старосты, ни про этих отвратительных Тих мы не услышим от Бажены ни слова. Пусть замалчивает свою провинность. А потом посмотрим. Думаю, она забудет все эти глупости очень скоро. Особенно, если мы найдем ей жениха.
Береслава многозначительно
— Вен Борз не сможет не явиться на бал. Я сказал кому надо о его приезде — и приглашение ему доставили одному из первых. Лично в руки.
— Очень хорошо!
Береслава села перед зеркалом и с блаженным видом принялась доставать из прически шпильки.
— Где эта глухая служанка? Она собирается приходить или я могу садиться писать ей разгромное рекомендательное письмо?
Анджей потянул за шнурок повторно и вернулся к чтению газеты.
Глава 23. Подхолмье
Рина шла с рынка. В руках — тяжелая корзинка, за спиной — тижиец, который тащит еще две такие же, а в голове — глупые непрошенные мысли. Спина, благодаря собранным Баротом травам, подживала, а вот сердце успокоится никак не могло. Рина уже и вызнала потихоньку через пустую болтовню, что Яромир со скандалом дочку у тещи забрал, пить вроде как больше не пьет и вообще ведет себя чинно. В кузнице работает с утра до вечера, а Любима то рядом с ним вертится, то находится под присмотром жены лучшего друга. А та, хоть и беременна, и у самой трое, а за девочкой следит. По крайней мере Люба больше никуда вроде не убегала, ничего глупого не творила. Все это должно было Рину радовать — и она действительно радовалась и за девочку, и за Яра, но внутри жгло от нетерпения, хотелось пойти посмотреть, как они там? Но нельзя в чужую жизнь лезть без спроса, и Рина запретила себе тревожить дона Жар и его дочь.
А ноги все равно понесли ее по той дороге, где стоит дом Яра. Да и что? Пройдет мимо, не постучится! Справится!
Азарина действительно стучать не стала. Бросила взгляд короткий во двор — трава скошена, постиранное белье поднявшийся ветер полощет. Значит, все в порядке. Ни на секунду не остановилась рядом, прошла мимо. Но ушла недалеко.
— Зыркаешь, бесстыдница!
Яромирова соседка выскочила со своего двора, преграждая Азарине путь.
— Глаза твои бесстыжие как только в сторону ту смотрят!
Из соседнего дома высунулась голова жены плотника.
— Что опять за шум, Руса?
— Да ты полюбуйся, соседушка, на ведьму-разлучницу! Стоит, внаглую зенки пялит на чужой двор!
Чернобровая молодуха звонко рассмеялась.
— Завидно тебе что ли, Руса? Тебя-то дон Жар, когда помогать, — женщина повела плечами так, что объемная грудь соблазнительно заколыхалась, — пришла, вон выставил, а ее приветил! Покою не дает эта мысль, да?
— Ах ты, змеюка! — переключилась на другую мишень Руса. — Язык свой поганый приберегла бы мужу зубы заговаривать!
— А мне мужу врать нужды нет! Это тебе твой так опостылел, что ты то к проезжему торгашу вечерами бегала, то перед Яромиром своими пудовыми прелестями трясла! А у нас все чин чином!
Азарина пошла дальше, воспользовавшись тем, что о ней забыли.
— Не ход-дила б ты здэс. Здэ-эсь. Сь. Здэсь.
Дона Брит посмотрела на тижийца недобро.
— Что, баб наших боишься? — попыталась она перевести все в насмешку.
— Нэ. — Барот вздохнул. — Красывы. Но ядовыты. Как мужа б-бит — знаю. А как дэву?