Цена свободы
Шрифт:
Он не мог поверить тому, что Эйзен и Блейр оказались предателями. Что-то должно было заставить их это сделать, что-то очень серьезное.
– Во что же ты ввязался, Джефф, мой мальчик, - спросил он у закрытой двери, - что это заставило хороших людей так плохо поступить?
Возможно, пришло время стряхнуть пыль с плаща и кинжала и осторожно прощупать действия Толвина. Но не сейчас. Нет смысла наливать хороший скотч, чтобы потом его не выпить.
Таггарт сделал большой глоток, почувствовав янтарную жидкость на языке.
– Ох, хорошо...
Блейр
"Интрепид", естественно, был в рабочем состоянии не на все сто процентов. Первый двигатель все еще не работал, но, по крайней мере, больше не излучал гамма-радиацию в инженерный отсек и не выплескивал топливо в космос. Были заменены несколько волоконно-оптических кабелей, что позволяло ЦОПу спокойно работать, не беспокоясь о том, что в самый неподходящий момент исчезнет связь с внешним миром. Мостик, верхняя палуба и сгоревший трюм были заброшены. Корабль нужно было выводить с боевого дежурства, но не сейчас, когда Конфедерация дышала им в спину.
"Корабль хотя бы будет не настолько уязвимым", - подумал Блейр. Теперь у них было достаточно энергии, чтобы поддерживать и фазовые щиты, и пушки.
Также был пополнен и пилотский состав, причем весьма неожиданным образом. Вернувшись после бомбардировки "Лексингтона", Блейр обнаружил на взлетной палубе пятерых пленных пилотов, которые катапультировались и были брошены носителем на произвол судьбы. Каково же было его удивление, когда среди них оказались Кэтскрэтч и Скиталец! Эти двое были не менее удивлены, увидев Блейра, Маньяка и капитана Эйзена на вражеском корабле.
– После того, как вы... э-э-э... покинули нас, сэр, - рассказывал Скиталец, - Паульсон представил нам нового командира крыла.
– Сизера, - сказал Блейр, зная, что не ошибется.
– Да, именно его, - вопрос "откуда вы узнали" показался Скитальцу явно излишним. -- А потом прочитал нам целую лекцию о долге перед человечеством, который должен быть превыше всего, превыше даже личных чувств. И что сейчас наш долг -- отсечь от человечества иссохшую ветвь...
– ...В виде Пограничных Миров и всех им сочувствующих, включая вас, мистера Маршалла и мистера Эйзена, - добавил Кэтскрэтч.
– Да... Чтобы напитать оставшуюся часть человечества соками, которые иначе и дальше бы доставались этой иссохшей ветви, - закончил Скиталец.
– Иссохшие ветви, значит, - задумчиво повторил Блейр.
– - Со мной он говорил о "плохой породе". Паульсон, случайно, не был биологом? -- Блейр попытался мрачно пошутить, но всем было не до смеха.
Слово "биолог" неожиданно напомнило Блейру об операции в системе
Блейр отогнал от себя эти мысли. Слишком уж натянутой выглядела связь между манерой общения Паульсона и обрывком передачи из соседней системы... хотя, учитывая все странности последнего времени, связано могло быть что угодно и с чем угодно.
Из размышлений его вырвал голос Кэтскрэтча.
– Когда капитан Паульсон решил пойти в погоню за "Интрепидом" в одиночку, мы со Скитальцем тоже решили... последовать за вами, - сказал паренек.
– ...И для этого катапультировались?
– - удивился Блейр.
– - Вы могли просто погибнуть зазря...
– Знаете, сэр, уж лучше сдохнуть, чем летать под командованием этого... Сизера, - сказал Скиталец.
– - Так что мы практически ничем не рисковали, - он нервно улыбнулся.
Остальных пленников удалось транспортировать в гостиницу на Оресте, чтобы потом переправить на Землю. Пилоты почувствовали немалое облегчение, когда увидели Блейра и Маньяка, и, похоже, не держали на них зла за дезертирство. Маньяк подумал, что их тоже можно было бы перевербовать, но Блейр по-прежнему считал такую "перевербовку" предательством. Блейр отказался. Он был не против сам сунуть голову в петлю, но не собирался заставлять делать это других. Вместо этого заключенные отправились домой на Землю, чтобы рассказать, что их приняли с честью, и передать приветы от друзей и любимых.
Блейр заложил руки за голову и прислушался к храпу, издавали пилоты и члены экипажа, лежавшие вокруг.
Внезапно ему вспомнилась Велина Соса. Они работали бок о бок оба дня, проведенных в системе Орест, и, возможно, были единственными, не считая капитана Эйзена, кто не взял восьмичасовое увольнение на "берег". Блейр нашел ее теплой и отзывчивой, и, если можно было доверять его умению физиономиста, она думала о нем точно так же.
Блейр перевернулся на бок, испытывая к себе отвращение. Он ей годился в отцы, и, к тому же, не то же самое ли произошло у него с Рейчел? Ее внимание все же льстило ему, и она помогала ему снова чувствовать себя молодым – чего не было со времен отставки. Жара, физические упражнения и плохое питание на борту "Интрепида" помогло Блейру сбросить практически весь лишний вес -- по крайней мере, достаточно, чтобы не чувствовать себя пузатым стариком рядом с ней.
Он рывком сел. Сон, похоже, не был сейчас хорошим выбором. Блейр сейчас с большим удовольствием воспользовался бы возможностью сделать какую-нибудь работу. В полутьме он нашарил свой летный костюм и с трудом забрался в него.
Заработал его переносной коммуникатор на руке.
– Капитан Эйзен вызывает вас на мостик, - сказал передатчик голосом Сосы.
– Вас понял, уже иду, - официальным тоном ответил Блейр.
Он поднялся и направился к ближайшей шахте. Его внимание привлек шум, доносившийся из одного из темных уголков палубы. Повернув голову, Блейр увидел нескольких пилотов, внимательно за чем-то наблюдавших.