Цезарь: Крещение кровью
Шрифт:
— Точно, это директриса. Она здесь, в кабинете директора. Но она не будет позировать. Что вы! Это такая ханжа. Ничего, кроме оскорблений, вы от нее не услышите. А знаете, я сразу поняла, что вы необычный покупатель. У вас в лице есть что-то такое... — Девушка покрутила рукой.
— А как вас зовут? Или я спрашиваю лишнее?
— Ну что вы! Вероника, можно просто Ника. И можно на «ты».
— Валера.
— Мне так нравится это имя! Честное слово. — Она засмеялась. — Когда я училась в школе, у нас был отличник Валера, и он всегда давал мне списывать. Хороший парень. На моей соседке по парте женился.
— Ника, я вот о чем
— И отвернуть нам головы. Тебя она примет за грабителя — ты похож на него.
— Вот спасибо.
— Да, но для меня это не страшно. Она решит, что ты ищешь сообщников среди рабочих, и обвинит меня в пособничестве, — весело сказала Ника. — У нас был такой случай, ходил парень к одной нашей девушке, директриса на всякий случай уволила ее. А потом выяснилось, что это ее брат был.
— Всякое бывает. Так вот, Ника, чтобы такого не произошло с тобой, может, мы перенесем наш разговор на вечер? Встретимся, сходим куда-нибудь...
— Ты приглашаешь? — За смущением она прятала удовольствие.
— А что, среди твоих знакомых так не принято?
— Да я мало с кем общаюсь. Устаю на работе, не до гулянок. Но ты — другое дело.
— Тогда, скажем, сегодня в девять вечера. Подойдет?
— А где?
— Где? Где... — Валера задумался. — А где ты живешь?
— На Беговой.
— Фью-у... Далековато. А что у вас есть в качестве ориентира?
— А почему бы не в метро? В центре платформы.
Валера страдальчески поморщился.
— Нет, только не общественный транспорт. У меня аллергия на него. У меня машина, так что метро не подойдет точно.
— Машина? Тогда давай около АЗС на Беговой. Ее легко найти.
— Я знаю, где это. Хорошо, давай в девять у заправки.
— Валер, а у тебя друга нет? — спросила она извиняющимся тоном. — А я бы Ленку взяла. Это напарница моя.
— Ради Бога! Я хотел спросить тебя об этом, но ты меня опередила. У меня есть давний друг, с которым мы почти неразлучны.
Дверь служебного входа приоткрылась. В образовавшуюся щелочку Валера углядел контуры дородной дамы. Пора сматывать удочки, пока она его не засекла. Кивнув Нике, он выскочил на улицу.
Что ж, зацепка есть. Дама — жена директора, адрес директора можно вычислить по названию магазина. Для этого надо заехать к Косте Корсару, который раз в месяц получал всю информацию из Регистрационной начаты, и покопаться в его компьютере. Если это не сработает — после полутора месяцев невезения Ватера не был склонен верить в легкую удачу, — оставались еще продавщицы. Причем не столько Ника, сколько ее напарница. Ее директриса грызет постоянно, и, какой бы кроткой Лена ни была, она не станет защищать интересы жены директора.
Вот еще проблема — кого взять в качестве приятеля? ВДВ? Он недавно обзавелся подружкой Лидой и все вечера проводил с ней. Вообще, «афганцы» мало подходили для этой деликатной миссии. Серега Лекарь? Нет, его циничные шутки могут шокировать кого угодно, и у него тоже семья. Если только... Ну конечно — Чех. Этот идеально
Подходил на все роли, связанные с обольщением женщин. Профессиональный донжуан. Невысокий, где-то 175, с длинными волнистыми волосами и длинным же тонким лицом — прямо-таки белокурый и голубоглазый ангел во плоти. Женщины просто пищали в восторге от него. Затмить его мог, пожалуй, только Цезарь,
Конечно, Валеру никоим образом не касалась личная Сашкина жизнь, но размышлять по этому поводу ему никто не мешал. Чем больше он присматривался к Раисе, тем меньше она ему нравилась. Дело было даже не в том, что она регулярно трепала Сашке нервы, и не в том, что се старший брат Володя работал у Хромого. Этот факт, кстати, Валере не нравился совсем: не для того они обособлялись, чтобы создать родственные связи между отрадами. Нет, Валера думал о другом.
У каждого человека есть определенный предел развития, «потолок», достигнув которого он становится ограниченным. И, если доверять некоторым внешним признакам, Раиса должна была достигнуть своего предела очень скоро. И тогда она перестанет понимать Сашку, как стоячая вода пруда не может понять воды Гольфстрима. Она станет обузой, будет связывать его по рукам и нотам, наскучит ему. К чему это приведет, Валера представлял четко: упреки, скандалы, месть ветреному возлюбленному... И чья-нибудь смерть, потому что все они привыкли играть с огнем и мало задумывались о ценности человеческой жизни. Что поделаешь — профессия...
В Беляево Валера приехал без четверти пять. Корсара он вытащил из-за стола, потому что тот, увиден Яковлева, первым делом прожевал и проглотил то, что у него было во рту.
— Проходи.
— Я тебя от жратвы оторвал?
— Есть немного. Да ничего, это не страшно. Что-нибудь новенькое? — Он провел Валеру в комнату, служившую ему рабочим кабинетом. — Как с побрякушками?
— Нашел, — кивнул Валера. — Точнее, за хвост поймал. Я по этому поводу хотел твоей картотекой воспользоваться.
— Баш на баш, — быстро сказал Корсар.
— А что тебе нужно?
— Сейчас ничего, но если понадобится, я в твой архив залезу.
— Хоть целиком, с ушами и ногами, — великодушно согласился Валера.
— Да ну, Валер, какие счеты? Это я гак... Слушай, может, поедим сначала? Я сам целый день мотался, жрать хочу, только за ложку — а гут ты пришел.
— Хм. А что твоя жена скажет?
— Тоня? Она еще одну тарелку достанет. Молча.
Они вернулись в кухню. Тоня уже приготовила Валере тарелку и ложку, налила борща и даже сметану положила. Глядя на борщ, Валера немедленно испытал чувство зверского голода и вспомнил, что с утра ничего не сл.
— А где Надька? — спросил Корсар у жены. Надей звали его шестнадцатилетнюю дочь. — Опять намерена в техникуме до десяти вечера торчать?
— Костя, я хотела тебе сказать: у нее появился какой - то приятель, и мне он не нравится. У него отвратительные привычки, он не здоровается, когда звонит к нам... Ты представляешь себе, один раз пришел за Надькой совершенно пьяный. Погулять ему, видите ли, захотелось. Это в шестнадцать-то лет! А что будет в двадцать?
Корсар работал ложкой. Время от времени он издавал мычание с набитым ртом, выражая свое полное согласие с женой. Но на самом деле, как подозревал Валера, Корсар вспоминал, в каком же возрасте случилась первая в его жизни попойка, и молчал потому, что наверняка был акселератом по сравнению с кавалером дочери. Впрочем, это могло быть только Балериной фантазией. Однако Тоне простого поддакивания было мало.