Цезарь: Крещение кровью
Шрифт:
— Плохо, — кивнул Валера. — Неинтересно.
— И ты полагаешь, что у меня будет интереснее?
— Думаю, да.
— И заблуждаешься.
— Почему это?
— Знаешь, Валера, ко мне с подобными предложениями обращались очень многие. Все почему-то уверены, что мафия — это фонтан денег, привольная жизнь, возможность исполнения любых прихотей и полнейшая безнаказанность. А это армия! Та же действующая армия! Это дисциплина на военном уровне, это безоговорочное подчинение, это беспрекословное исполнение любого — любого! — приказа.
Но разгуляться на них не получится — я не терплю пьяного веселья.
Валера слушал его, кивал, потом удивился:
— Я никак не могу понять: зачем ты меня отговариваешь?
— Затем, что сейчас ты можешь передумать, а через месяц обратного пути не будет. Из мафии уходят только в могилу, даже после тюрьмы «завязать» тебе никто не позволит. И если ты думаешь, что мне охота возиться с человеком, который сунулся в криминал из любопытства, чтобы развлечься, то ты ошибаешься. Человек, знающий обо мне или о группировке что-то, кроме слухов, и желающий уйти, получает пулю в затылок. Просто потому, что я не склонен верить клятвенным обещаниям держать язык за зубами. — Он сказал это весело, будто делясь свежим анекдотом.
— Знакомо. Маленькое пояснение: до того, что мафия и сафари — разные вещи, я мог додуматься и сам. Я пришел к тебе не советоваться — я взрослый мальчик и не нуждаюсь в твоих рекомендациях, чтобы принять решение. И что такое военная дисциплина, я знаю куда лучше тебя, хотя бы потому, что я служил, а ты нет.
— И не собираюсь. Знаешь, Валера, ты самый наглый претендент из всех, кто приходил ко мне за последние полгода. Это видно хотя бы по тому, что у тебя хватило нахальства выследить меня.
— Это было несложно.
Александр расхохотался.
— Я удивляюсь одному: как ты позволил бригадиру наезжать на тебя? Ему ты почему-то не хамил.
— Потому что надоело. Мои головные боли начались с того, что я через две недели после начала работы при всех разбил ему рыло. После этого меня регулярно били в соот-ношении один к пяти не в мою пользу.
— И потому ты решил уйти ко мне? Чтобы не видеть больше его постылую физиономию?
Теперь страдальческую гримасу состроил Валера.
— Что ты, ей-Богу, прицепился к нему? Он мне жить не мешает.
Александр, удобно устроившись в кресле и подперев подбородок кулаком, посмеивался. Его ужасно забавляли
Валерино нахальство и непринужденность, с которой тот встречал нападки возможного босса.
— Хорошо. Тогда начнем собеседование. Настоятельно рекомендую отвечать на вопросы честно. Почему ты хочешь работать на меня? Не только же для интереса.
— Потому что мне нужны деньги и мне осточертело работать на государство.
— Интересно. И что за претензии у тебя к государству?
Валера откинулся на спинку кресла, подтянул пепельницу к себе поближе, закурил. Задумчиво сказал;
— У меня, в отличие от многих ребят, никогда не было колебаний с выбором профессии. Я
— Ну да. Твои глаза не забудешь при всем желании.
Глаза у Валеры были очень светло-серо-зеленые, почти
Прозрачные и совершенно ледяные. Многие не выдерживали его пронзительного взгляда.
— Сам понимаешь, когда мне зарубили мечту детства, я был убит. И после армии я пошел в таксопарк, где дополнительно научился разговаривать с людьми, исподволь вы уживать из них что-то полезное для себя. Только не знаю, зачем мне это умение... А пошел я туда из-за денег. И я уверен, что у тебя мне удастся стать именно тем человеком, которым я хотел быть. Какая мне в принципе разница, за кем шпионить? Меня привлекает процесс, а не результат.
— Тогда почему именно мафия? Мог бы пойти в угрозыск, гам то же самое.
— Э, нет! Во-первых, это ближе к контрразведке. Они на своей территории, они хозяева, нет двойной жизни. Во - вторых, там платят мало. Я хочу одним выстрелом двух зайцев убить.
Александр слушал его с явным удовольствием.
— Судимости, приводы в милицию были?
— Судимости — нет. Обалдела твоя голова — я же в
Разведшколу готовился! А приводов сколько угодно — я же рокер. Ловили, штрафовали, тачку один раз отобрали за вождение без прав. Родители забирали.
— Пьешь?
— По настроению. Могу ужраться, могу не пить вообще.
— Образование?
— Десятилетка и автокомбинат. Права на все категории.
— Замечательно. В каких войсках служил?
— ВДВ. Полтора года в Афгане.
Александр присвистнул.
— Это серьезно.
— Поэтому я и говорю, что знаю, на что я иду. Военную дисциплину я уважаю, кровью меня не шокируешь — я ее повидал достаточно, и своей, и друзей, и врагов. Я убивал, и за хорошие деньги могу повторить. А деньги мне нужны не на гулянки. Просто хочу быть богатым.
— Одно уточнение: ты хочешь в мафию или конкретно ко мне?
— Конкретно к тебе.
— Почему?
— Видишь ли, я не хочу быть рядовым бандитом. Я хочу быть разведчиком. Я не хочу годами бегать на подхвате, дожидаясь повышения ранга. Ты только набираешь людей, и у меня есть шанс сразу добиться желаемого. Это первое. Второе — ты берешь только несудимую молодежь, то есть людей приблизительно моего возраста и схожего жизнен - ного опыта. Мне легче будет найти общий язык с ними, чем с бывалыми бандитами. У тебя не только я, у тебя все будут новичками. Мне не придется притираться к людям с непривычными мне взглядами на жизнь.