Цезарь: Крещение кровью
Шрифт:
Мы имели право провалить его. Приходится быть педантичными. Не разглядывай его так, поддельный он, можешь не сомневаться, и Серегин, а не твой. И запомните, что вы — немцы. Не вздумайте при халдеях по-русски заговорить!
— Ну да, — съязвил Серега. — Мы будем говорить по- немецки, и это при том, что я в школе французский учил.
— А от тебя не требуется знать немецкий. Говорить будем я и Мишка, потому что мы немецкий знаем. А остальные могут пользоваться английским или французским, кому что нравится. Объясняю, зачем это надо; никто из нас не владеет в совершенстве тем языком, который в школе учил. В большинстве случаев это английский. И чтобы
Вопросов не было, точнее, они были, но Валере не хотелось выглядеть заинтересованным человеком. Саша положил на колени стоявший около его кресла «дипломат», сказал с улыбкой:
— Чего только не возил я в этом чемодане! Деньги возил, наркотики возил, антиквариат возил, теперь вот оружие...
Он достал два автоматических «кольта» сорок пятого калибра, каждый - в наплечной ксбурс и с запасной обоймой. Карманные артиллерийские орудия, а не пистолеты. Протянул их Валере и Серсге, насмешливо сказал:
— Это подарок на добрую память от руководства Организации.
Вот это было здорово, цену хорошему оружию — истинную цену! — Яковлев знал прекрасно. Это не только уверенность в себе, это гарантия безопасности — для тех, кто умеет с этим оружием обращаться. Яковлева не надо было учить стрелять.
Он застегнул ремни кобуры, несколько минут потратил
На то, чтобы примериться к ней, и вообще — отнесся к этому с подобающей серьезностью, без тени глупой бравады. Уйдя в другую комнату, попробовал, насколько удобно оружие в обращении. Когда дверь с тихим скрипом открылась, стоявший спиной к ней Валера мгновенно выхватил пистолет, развернулся, направив дуло в лоб входившему.
Цезарь, ничуть не удивившись, отвел его руку мягким движением.
— Прилаживаешься? — спросил безо всякой насмешки.
— Хорошая штука.
— У нас шутят — табельное оружие. Мне самому год назад точно такой же подарили. Я обрадовался, помню, как ребенок, — до этого с «макаром» бегал.
— Разве у вас не принято самому заботиться о своем вооружении?
— Потом ты купишь себе все, что захочешь. А первый ствол выдают.
Валера пожал плечами, убрал «кольт» в кобуру. Цезарь не уходил, даже не собирался — удобно уселся на стол, будто выжидая. Яковлева раздражало, что тот пристально следит за каждым его движением.
— Что-нибудь еще? — спросил он, и не подумав скрывать свое настроение.
— Да, — спокойно кивнул Цезарь. — Выяснили мы все, кроме наших личных отношений. В таком сослоянии ты не можешь ехать с нами, ты просто не сумеешь правильно оце-* нить обстановку.
— Ты полагаешь, что у меня нервы не выдержат? — Валера был оскорблен до глубины души. — А эту игрушку выдал исключительно для того, чтобы я таскал лишнюю тяжесть?
— Вот видишь, — удовлетворенно заметил Цезарь. — Ты уже делаешь ошибку. Я имел в виду совсем другое. Ты зол на меня и из-за этого не хочешь и не можешь меня понять. А без доверия мы работать вместе не сможем.
«Вот и хорошо, — злорадно подумал Валера. — Отправь меня к Слону».
— А работать мы будем. Не надейся, что я переведу тебя
Валере стало интересно. Чем черт не шутит, говорят, от Цезаря всего можно ждать, и неудивительно, если он сейчас опять перевернет все представления о своей персоне.
— Я хотел сказать тебе, чтобы ты не придавал особого значения утреннему разговору. Если хочешь, это была очередная «проверка на вшивость». Я за тобой не следил вообще, вместе с панками в погоне за Пеликаном засек тебя случайно — у меня телка знакомая неподалеку живет, мы с Мишкой от нее уезжали, я едва тебя не сбил. До сих пор не понимаю, как ты меня не заметил. А эта история, которую я выдал утром, — полная чепуха. Мне интересно было, как ты отреагируешь, если тебя обвинить в какой-нибудь чуши.
— Ну и как, тебе понравилась моя реакция?
Цезарь внимательно смотрел Валере в глаза, а тот, узнав, что его опять одурачили, уже не находил сил даже на то, чтобы разозлиться.
— Да. Я был доволен. Видишь ли, я ненавижу людей, способных поступиться своей правотой и своим достоинством ради каприза босса. Но это не означает, что тебе в дальнейшем стоит придерживаться хамской манеры поведения.
— А то что будет?
— А как ты думаешь?
Непостижимый человек. Валера почувствовал, что почти против воли начинает уважать его. Все-таки он далеко не дурак.
— Ну, не знаю, какие у вас принято принимать меры... Неустойка, может быть.
Цезарь расхохотался.
— Неустойку будешь платить за ошибки либо за нарушение нашего внутреннего устава. А за хамство получишь по фейсу, только и всего. Но получишь здорово.
— Ты уверен? — Валеру будто кто подзуживал.
Цезарь молча слез со стола, подошел к двери, выглянул
В коридор, затем плотно притворил дверь, повернулся к Валере с лукавой усмешкой.
— Уверен настолько, что предоставляю тебе право первого удара.
— Что, прямо сейчас? — Валера растерялся.
— А что?
Яковлев пожал плечами. Он что, с ума сошел — драться перед разборкой?
— Какие-нибудь ограничения есть?
— У тебя — нет. Можешь бить, куда захочешь, хоть ниже пояса.
Ладно, бой так бой. Для себя Валера решил, что запрещенные приемы применять не стоит и по лицу бить не надо — им еще ехать. Примерился, сосредоточился... И в самый последний миг, уже не в силах изменить направление удара, вспомнил, что его противник — левша. Естественно, Цезарь шутя заблокировался, а вот контратаку Валера попросту зевнул. Скорости движений Цезаря можно было только позавидовать — не успел Яковлев занять позицию (хотя он никогда не относился к числу медлительных людей), как тот прямым ударом ногой в грудь сбил его с ног. Валера отлетел в угол, закашлялся — сволочь, поймал на выдохе. Но по силе удар не сравнить с тем, которым Цезарь удостоил его утром — в этот раз у него получилось почти ласково.
— Убедительно?
— Знаешь, вполне, — согласился Валера. — Но мне кажется, на этом спор нельзя считать законченным.
— Предлагаю продолжить его в спортзале и не сейчас. Все равно будешь тренироваться вместе с нами, так что возможность представится.
Он протянул Валере руку, помогая подняться.
— А теперь без шуток. Дело в том, что я остался без телохранителя. Димка два месяца назад был ранен, а ты сегодня ему добавил. Он физически не может работать в полную силу.
— И ты на эту роль прочишь меня.