Час Кицунэ

Дез Олла

— Да. И ты прав. Я соскучилась. Идем домой. Хочу обнять Рен, Бакэ и Юри. А потом приму решение, — и я бегом стала спускаться вниз по дорожке к возвышающимся впереди двум замкам.

Ни в один из замков я заходить не стала. Не было смысла, Нобу был прав. Не примет меня Владыка. Мне нужно подумать, все взвесить, принять решение и уже тогда действовать. Не поможет моему возвращению в мир людей и… к Тамэ — горячая голова. Только спокойствие и здравые рассуждения.

Нобу махнул мне рукой и ушел в Замок лисиц. Видимо,

на доклад к Владыке Кицунэ, а я устремилась знакомыми тропинками к своему домику.

Добежала я быстро просто потому, что сильно торопилась, но у самого домика притормозила.

Рядом с ним тренировались с мечами две девушки. Одна была с ярко-бирюзовыми волосами, и они взметались у нее за спиной в такт ее быстрым движениям. Три хвоста умело балансировали, и девушка двигалась очень правильно. Тренировалась она вместе с Юри. Юри еще при мне стала синей, получив третий хвост, но у нее оттенок был глубокий и густой.

«Зачем она к нам еще одну лису притащила?» — недовольно подумала я, потому что знакомиться с кем-то не хотелось, хотелось домашнего уюта и спокойствия. В груди все горело и пылало, мне нужны советы и дружеские объятья, а не новые встречи и знакомства.

Но тут девушки, что-то почувствовав, завершили бой и обернулись ко мне.

— Рен? — не веря своим глазам, прошептала я. — Ты с тремя хвостами и синяя?

Отвечать мне никто и не подумал. Мы стояли пораженные, но первой сообразила Рен:

— Аика? — тихонько прошелестела Рен, как будто и она не верила, что это я, но потом кинулась ко мне, крича во все горло и, наверняка, будя всех ёкаев Долины своим воплем. — Аика вернулась!!!

Дальше меня тормошили, обнимали, тащили в дом и усаживали на диван, накрывали на стол в четыре руки, не давая мне ничего сделать самой.

— Бакэ! Просыпайся! Аика вернулась! — продолжая вопить теперь уже на весь дом, оповестила Рен.

— Просыпайся? — удивилась я.

— С тех пор, как ты ушла, Бакэ все больше спит по чуланчикам и шкафам. Он все реже выходит, — пожаловалась мне Юри.

— Бакэ? — позвала я, разглядывая свой храбрый боевой тапок, который, спотыкаясь, брел с кухни, тря единственный глаз ручками-веточками.

— Могущественная хозяйка? — тоже шепотом сказал он.

— Иди ко мне, Бакэ, — позвала я.

Куда делась шаркающая походка и еле волочащиеся ножки-прутики?! Бакэ переместился, как Нобу в бою — неуловимым движением. И вот уже он сидит у меня на коленях и крепко обнимает меня, хотя, скорее, прижимается ко мне, раскинув веточки-ручки.

— Хозяйка…Карарин, корорин, канкорорин! Глаза три, глаза три, зуба два! — напевал он, тихонько обнимая меня.

Эта песенка однажды разбудила нас с Рен и вот теперь она снова прозвучала. Давненько ее не пел мой храбрый тапок.

Дальше мы ели вкусности, и я рассказывала девочкам обо всех моих приключениях. Рассказывала, не

таясь, о Тамэ, о своих чувствах к нему, о том, что вынуждена была покинуть его и о том, что мне очень нужно вернуться обратно.

— Ты, любишь его? — с придыханием спросила Рен, выслушав мой рассказ.

— Я… не знаю, Рен. Он мне дорог и да, я влюблена в него. Но вот любовь… Это слишком сильное чувство и слишком серьезное слово. Я не хочу разбрасываться ими. Я не готова пока сказать так, но я нужна ему, и я не хочу, чтобы он погиб, — честно ответила я.

— Что ты будешь делать? — спросила Юри, крутя чашечку в руках.

Я откинулась на спинку дивана и призадумалась.

— Не знаю пока, но я решу. Расскажите мне о ваших новостях! Рен? Как прошло испытание?

Я могла уже спокойно это воспринимать, а поначалу сжималась от страха, что Рен пришлось пережить.

— Это было очень… красиво! — выдала Рен.

— Красиво? — опешила я очень удивленная. — Ты же проходила испытание на терпение?

— Да. Я вошла в испытательный дом. Он встретил меня недалеко от нашего домика, на тропинке, по которой я ходила в гости к Юри. Почти как тогда и тебя. Долина посчитала, что я готова. И я вошла. Я даже подумать ни о чем не успела. И там… Там были бабочки!

— Бабочки? А они-то тут при чем? — вспомнила я свою комнату, усеянную пазлами одного цвета.

— О, все было просто. Сотни бабочек летали по комнате и ни на минуту не останавливались. Я сначала не поняла, что мне нужно делать, а потом догадалась, что если я не шевелюсь, они успокаиваются. Я села в позу для медитации и замерла. Я сидела неподвижно и ждала, когда они успокоятся и сядут на меня. Они были очень красивые. Как только они садились на меня — то исчезали.

— Ты просто много часов сидела неподвижно?

— Ты не представляешь, как это тяжело! Я пробовала медитировать, но тогда это не срабатывало. Нужно было наблюдать за ними. И следить, как они опускаются на меня, — мечтательно протянула Рен, а я поежилась.

Мне стало жутко. Бабочки… Садятся на меня, своими маленькими лапками щекочут… И так много часов? Нет у меня столько терпения!

— Как ты выдержала?

— Я поняла, что терпение — это не то состояние, когда тебя бьют, а ты терпишь. Или, когда тебя унижают, а ты снова терпишь, — сказала Рен.

— Разумеется. То, о чем ты говоришь — это сделка со злом. А со злом нужно бороться и побеждать. Потому что не может быть рабское подчинение — терпением. Терпение это про другое, — согласилась я.

— Терпение — это когда ты сохраняешь полную невозмутимость, когда тебя пытаются вывести из себя. Зло ярится, — а твой дух при этом спокоен. Вот это про терпение, — сказала Рен.

— А еще это умение радоваться, даже когда кругом все рушится. Потому что только так и можно все преодолеть, — добавила Юри.