Чаша огня

Дмитрюк Сергей Борисович

— С натяжкой да, — неохотно согласился Зарев.

— С натяжкой? — с еще большим жаром воскликнул Полар и недоуменно посмотрел на товарища.

— Действительно, — вступила в разговор Дэйси Свит. — Почему же с натяжкой? Разве посягательство на честь и достоинство людей не равноценно посягательству на саму их жизнь? Разве не так нас учили на Земле? Согласно Устава, у нас есть оба представителя власти — и капитан корабля, и начальник экспедиции — значит, мы имеем полное право судить их! Откуда такая нерешительность, Павел?

Девушка недоуменно, и едва ли не гневно посмотрела на Зарева.

— Подожди, Дэйси! — вмешался Рэй Скэлиб. — В чем-то Павел прав. Ведь перед нами не простые преступники. Если вдуматься, это просто слабые духом люди, не выдержавшие испытания Внеземельем. В этом их трагедия… и в какой-то степени, в этом и их наказание.

— А что

обо всем этом думает наш гость? — неожиданно спросила Кита Мукерджи, пристально глядя на меня.

Я сразу же ощутил себя в центре всеобщего внимания.

— Если бы я все еще имел полномочия сотрудника ОСО, то вершить правосудие пришлось бы мне, так как здесь произошло убийство… Но пережитое мною многому меня научило. Я понял, что судить людей — не означает бездумно рубить их головы с плеча. Ведь все они продолжают оставаться нашими братьями и сестрами. Думаю, самым правильным в данной ситуации было бы отправить Эвида и всех, кто был на его стороне, на Землю.

— На Землю? — недовольно фыркнула Дэйси. — Где мы, а где Земля!

— А что? — задумчиво проговорил Павел Зарев. — Возможно, это действительно будет единственно правильным решением? — Он немного лукаво посмотрел на меня. — Вы о чем-то хотите спросить меня, Максим?

— По правде сказать, да. Мне до сих пор непонятно, как вам удалось посадить корабль на планете и остаться в живых. В лагере всех вас давно считают погибшими.

— Действительно, — улыбнулся Зарев. — Мы выслушали вашу историю, и ничего не рассказали о себе. Надеюсь, вы нас простите? Итак, как нам удалось спастись? Поистине чудом! Хотя я и не верю в чудеса, но ситуация тогда была настолько критической, что иначе, чем чудом наше спасение назвать нельзя. Сразу после столкновения с астероидом главные двигатели вышли из строя. Корабль так же получил несколько крупных пробоин на корме, и машинные отсеки были блокированы аварийной системой. К счастью, управление посадочными двигателями осталось в наших руках, и «Черный Гром» не ушел к солнцу, как полагали наши товарищи, а остался в поле притяжения этой планеты. Более того, нам удалось посадить корабль, предварительно сбросив на поверхность планеты несколько аварийных контейнеров с запасом всего необходимого для жизни в условиях чужого мира. Мы совершенно не знали, какие условия ожидают нас здесь, поэтому спасение наших товарищей могло оказаться равносильно смерти — более длительной и страшной… Да, что я вам объясняю! Вы и сами все прекрасно понимаете. Кидаешься с головой в неизвестность, где тебя может ожидать что угодно. Такие случаи бывали, и не раз. Из-за оплошности или трагической случайности люди вынуждены были садиться на неисследованные планеты почти вслепую. У них, как и у нас, просто не было времени на то, чтобы провести хотя бы общую локацию поверхности или спектральный химический анализ состава атмосферы. И на, казалось бы, спасительной планете их ждали ядовитые газы, разъедавшие защитные металлы и керамику, или, скажем, топкое болото, в котором бесследно исчезали целые корабли вместе с экипажем, рискнувшие сесть на выглядевшую с высоты устойчивой поверхность. А то и сонмы смертоносных бактерий и вирусов нападали на людей, не имевших против них никакой защиты, или полчища хищных зверей, растений, моллюсков и много-много другого, что даже трудно себе представить могло угрожать там людям Земли. И все же надежда на спасение оставалась даже тогда. Так было и с нами. Не знаю, как для других, а для меня те часы показались самыми страшными в жизни…

Павел Зарев замолчал, задумчиво глядя перед собой. Наверное, он сейчас заново переживал те трагические минуты. Молчали и его товарищи, ставшие серьезными и хмурыми.

— Вот собственно и все о том, как нам удалось не погибнуть в недрах красного солнца, — снова заговорил Зарев, взглянув на меня. — А дальше… Дальше были три года борьбы за жизнь здесь и попытки восстановить корабль. Поначалу эта задача казалась нам невыполнимой. Нас осталось только шестеро из десяти человек экипажа корабля. К тому же первый штурман Дэв Торрес был тяжело ранен в голову и грудь. Кита долго боролась за его жизнь, но спасти Дэва так и не удалось. Через две недели после посадки нас стало пятеро.

— Павел тоже был тяжело ранен в голову, — взволнованно сообщила Кита Мукерджи. — Мне с трудом удалось вытащить его из объятий смерти.

— Это точно! — улыбнулся Зарев, задумчиво потирая шрам на лбу. — Спасибо Ките, выходила меня. Долго я провалялся в беспамятстве! Во время аварии находился в кормовом отсеке, и куском обшивки мне едва не снесло полголовы…

Ну, да ладно! Что теперь об этом? — махнул он рукой и продолжал: — Так вот, представляете наше тогдашнее положение? Корабль разбит, ни связи с Землей, ни надежды на спасение. О судьбе товарищей нам тоже ничего не было известно. Мы знали, что они должны быть где-то недалеко, но где, живы ли? Нашли ли контейнеры, сброшенные нами? Мы пробовали попросить помощи, связавшись с ближайшей к нам станцией дальней космической связи, но у нас ничего не получилось… Теперь-то я понимаю всю бессмысленность этих попыток. Ко всему прочему, мы еще оказались выброшенными из своего времени, и вряд ли нас кто-то мог тогда услышать.

Зарев грустно усмехнулся.

— Был даже такой момент, когда нас всех начало охватывать отчаяние, но потом мы твердо решили для себя — нужно во чтобы, то, ни стало починить наш корабль, найти товарищей и вместе покинуть эту планету. Мы ввели железную дисциплину и строгий распорядок работ. Было трудно, не скрою, но иначе в такой ситуации было нельзя. Вопрос стоял очень просто: или жить, или умереть. И вы знаете, Максим, все сразу стало получаться! Мы залатали пробоины, восстановили терморегуляцию корабля, и принялись за починку двигателей. Не оставляли мы и попыток отыскать наших товарищей. Но просто отправиться на их поиски мы не могли. Пробовали связаться с ними по радио, но никто не отвечал нам. Тогда мы решили соорудить высокую мачту с сигнальными огнями. Если они были где-то недалеко, то должны были, в конце концов, заметить наши сигналы… И вот неожиданно пришли к нам вы… Да, я так и не ответил на ваш главный вопрос! — спохватился он. — Вижу, вас удивили мои слова о возможном возвращении на Землю? Но нам удалось, наконец, восстановить работоспособность двигателей «Черного Грома»! Осталось совсем немного работы, буквально неделя, чтобы залатать термоизоляцию главного реактора, и тогда мы сможем взлететь. Правда, предстоит еще много работы по вычислению обратного курса, но это уже на геостационарной орбите. Главное сейчас поскорее покинуть эту проклятую планету, причинившую нам столько горя!

Зарев замолчал. Грустно улыбнулся:

— Похоже, я становлюсь немного суеверным? А?

— Все мы здесь стали немного суеверными! — невесело усмехнулась Дэйси Свит.

— Это верно, — согласился Зарев. — Итак, друзья! Думаю, нужно обсудить план наших дальнейших действий. Как вы считаете?

— Самое время! — согласился с ним Рэй Скэлиб. — Что делать с Эвидом?

— В данном вопросе спешить не стоит, — сказал Павел Зарев. — Пускай пока Максим подготовит товарищей к нашей встрече, расскажет им все, о чем мы здесь говорили. Ведь обстановка в лагере нормализовалась? Верно? — он вопросительно посмотрел на меня.

Я кивнул.

— Да. Во всяком случае, люди снова поверили в себя и перестали верить Эвиду.

— Значит нужно готовить лагерь к эвакуации, — подытожил Зарев. — Очень скоро мы все покинем эту планету!

— Может быть, стоит кому-то из нас пойти вместе с Максимом? — предложила Кита Мукерджи. — Для большей убедительности.

— А корабль? — возразил Юс Полар. — Мы не можем оставить корабль, ведь работы еще непочатый край. У нас и так слишком мало рабочих рук.

— Тогда Максим мог бы привести нам помощь из лагеря! — неожиданно сказала Дэйси Свит. — Все вместе мы гораздо быстрее управимся с ремонтом.

— Дэйси права, — согласился Рэй Скэлиб. — Пусть Максим приведет товарищей на корабль. Зачем откладывать?

— А как быть с Эвидом и остальными? — спросил Павел Зарев и внимательно посмотрел на звездолетчиков.

— Эти пускай остаются в лагере! — холодно отрезал Юс Полар. — Рано или поздно, сами прибегут к нам с раскаяниями.

— Думаю, для них теперь всегда будет «поздно», — заметила Кита Мукерджи.

— Значит, так и поступим, — сказал Зарев, вставая. — Максим отправляется в лагерь и приводит сюда всех, кто не запятнал себя недостойными поступками. А мы продолжаем восстанавливать термоизоляцию шестого блока, и ждем подмоги. Возражения будут? — Он посмотрел на меня.

Я тоже встал, готовый идти в обратный путь. Заметил улыбки на лицах звездолетчиков.

— Не спеши, Максим! — Рэй Скэлиб похлопал меня по плечу, добродушно улыбаясь. — Отдохни с дороги, а утром отправишься назад…

Его голос показался мне глухим и далеким. В ушах у меня звенело, а лица звездолетчиков плыли перед глазами в волнах тумана. Это длилось какие-то несколько мгновений, не больше. Потом все прошло, только уши оставались заложенными, словно забитыми пробкой.

— Что с вами, Максим? Вам плохо? — откуда-то издалека долетел до меня голос Зарева.