Частный детектив. Выпуск 5
Шрифт:
— Звонил по телефону.
— Ага… Прямо в вашем присутствии?
— Я же была за ширмой. Там большая ширма, за которой можно укрыться. Я там раздевалась.
— Не повторяйте этого…
Я тут же припомнил: видел ширму и стул, когда открывалась дверь.
— Вы хотите сказать, Полли, что он мог не знать, что вы там? Или позабыл об этом?
— Запросто. Он вел себя именно так. Даже не посмотрел, есть ли кто–нибудь за ширмой. Могу поспорить, что вы бы это сделали.
— Точно… А этот
— Не знаю, Шелл. Он просто позвонил кому–то и сказал… какое же имя он назвал?.. Да, что кто–то здесь, расспрашивает о Чарли Вайте. Да, Шелл Скотт.
— То есть я.
— Вы правы. Верно. Он говорил о вас.
Она широко раскрыла глаза:
— Это важно, да? Потому что в это время вы разговаривали с ним…
— Даже очень важно. Он не упоминал никаких имен? Других имен, я имею в виду? Например, имя человека, которому он звонил?
— Он только сообщил, что вы находитесь у него и спрашиваете о Чарли Вайте, после этого повесил трубку и вышел.
— Угу. Именно это я и считал возможным. Иначе появление этих бандитов на Бенедикт Драйве было необъяснимым. Так кому же уважаемый доктор позвонил? Есяи бандиты были парнями Джо Райса — он мог звонить Райсу. Это меня здорово озадачило.
— Не возражаете, если я воспользуюсь вашим телефоном?
— Валяйте.
Я нашел в записной книжке номер телефона Питерса и позвонил. После нескольких минут ожидания, я положил трубку и спросил:
— Его нет на месте?
— Кого?
— Доктора Питерса.
— Конечно. Он меня предупредил, что появится у себя в офисе по окончанию выборов. В понедельник у него тоже не будет приема.
— А не говорил, где он будет?
Она покачала головой. Я тоже не мог догадаться, где искать доктора, но про себя решил, что непременно разыщу.
— Пейте же, — сказала Полли.
— Хватит. Я должен попытаться отыскать — хотя и не представляю, куда его черт занес.
— Сегодня вечером вам его не отыскать, верно? Во всяком случае сию минуту.
— Фактически, видимо, до завтрашнего утра. Мне думается, теперь он уже чувствует, что я его разыскиваю, так что наверняка спрятался в надежном месте.
— Кого вы хотите разыскать?
— Доктора, Мордехая Питерса.
— Вы больны?
— Болен? Я здоров, как бык… как сам доктор.
— А я вот не знаю, больна я или нет. Но к доктору Питерсу больше не пойду. От него нет никакого толку. Единственное, что он делает, это велит мне раздеваться…
— Перестаньте…
— А потом несет всякую чушь.
— Да, я слушал его. Но в наши дни его болтовня высоко котируется.
— Возможно, у меня ничего и нет. Сама не знаю. Все дело в том, что я такая страстная.
— Старик Питерс давно уже никуда не годится. Что вы про
— Я слишком страстная.
— Я так и подумал.
— Я постоянно… ну понимаете, чем бы я ни занималась, я все время думаю об этом. Я имею в виду… Шелл, налейте еще один бокал мартини.
— Хорошо. Всего один. Продолжайте.
Я налил нам обоим. Мы чокнулись и Полли сказала:
— Вот почему я к нему пошла. Я слишком пылкая. Сексуальная.
— Понятно. Это я подозревал.
— Но Питерс мне ни чуточки не помог… Возможно, мне и не нужно помогать, а? Возможно, это олл–райт?
— Я не вижу в этом ничего плохого. Фактически, если это считается болезнью, значит, я сам тоже нездоров. Но болезнь такого рода как раз и является здоровьем. Лично я в этом глубоко убежден.
— Я слишком много об этом думаю. И люблю целоваться.
— Вы абсолютно здоровая девушка, даю вам слово.
— Рада, что вы так считаете. Шелл. Но все равно, я какая–то ненормальная. Взять хотя бы, как я сегодня увидела вас. Когда я стояла совершенно раздетая и… и заметила, как вы посмотрели на меня… Я не могу описать, что я почувствовала. О-о!
Так вот оно что! Я все понял.
— Шелл, поцелуйте меня. Поцелуйте меня!
Я поцеловал.
Наверное, она и вправду все время думала об этом. Говорят о горячих поцелуях, о страстных поцелуях, о безумных поцелуях. Я не знаю, как определить поцелуй Полли. Как будто у нее четыре губы. Одним словом, ее поцелуй послал особый импульс по моей нервной системе. По–моему, ученым следует заняться серьезным изучением такого рода энергии: ее можно использовать вместо ракетного топлива или еще где–нибудь.
— Шелл?
— Полли?
— Я была сейчас на грани…
— Чего?
— Сама не знаю.
— А я чуть не сделал крупное научное открытие. Давай повторим все сначала.
— Мне кажется, я слишком разнервничалась. Ты заставляешь меня нервничать, Шелл.
— Я? Почему?
— Ты такой большой, сильный и мужественный.
— Ты так считаешь, да?
— Немного необузданный, но в то же время очень милый. И возбуждающий.
— Возбуждающий?
— И потом эти сумасшедшие белые волосы и стальные голубые глаза…
— Серые. Они у меня серые.
— Серые? А мне они кажутся голубыми… Возможно, я плохо разбираюсь в цветах. Когда я была маленькой девочкой…
— О’кей, голубые. Дальше?
— Внешне ты кажешься грубым и резким, а на самом деле ты милый. И очень волнующий.
— Волнующий?
— Угу.
Молчание. Я смотрел на нее, она — на меня. Кажется, так продолжалось долго.
— Эй, — прошептал я, — я знаю одну игру.
— Расскажи мне. Ох, расскажи…
Разумеется, я рассказал.