Чай с пряностями, или Призраки прошлого
Шрифт:
– До прибытия поезда из Вайтбурга остался один час и сорок пять минут.
По гостиной разнесся слаженный двойной вздох.
– Ничего, Ференц. Ничего... Все образуется...
– сказала Сайрена то ли детективу, то ли самой себе.
Слоувей побарабанил по подоконнику пальцами и, развернувшись, бросил так и недосмотренный журнал в кипу таких же. Журнал звучно приземлился на самую верхушку, замер там на несколько мгновений, неодобрительно шевельнул страницами и с постепенно нарастающим шелестом поехал вниз, утягивая за собой целую лавину буклетов,
Сайрена ахнула и, подхватившись, кинулась собирать разлетевшихся по всей гостиной беглецов.
– Простите, - покаянно вздохнул Слоувей и бросился ей на помощь.
Следующие несколько минут по комнате разносились лишь вздохи, шуршание и
смущенное покашливание детектива. Спустя пару минут детектив вместо покашливания вдруг издал озадаченное кряканье, а затем и победоносный вопль:
– Ха! Попалась!
– Кто?
– осторожно поинтересовалась Сайрена, с тревогой вглядываясь в лицо детектива, который с сияющей миной тряс перед собой потрепанной брошюркой.
– Мемория! Семьдесят семь чертовых бабушек ей в корни!
– с улыбкой сытого кота провозгласил Слоувей и протянул брошюру Сайрене.
Та схватила ее с проворством дикой кошки и попыталась прочитать, щуря свои лучистые глаза и то приближая, то отдаляя текст.
– Очки у вас на лбу, - с ласковой улыбкой подсказал детектив.
Сайрена смущенно и благодарно улыбнулась в ответ и, поскорее опустив очки на нос, погрузилась в чтение. Когда она перевернула страницу и увидела иллюстрацию, улыбка медленно сползла с ее лица.
– Но это же то самое растение!
– Какое?
– настороженно уточнил детектив.
– То самое, что вы принесли в кондитерскую в тот день, когда...
– Сайрена на секунду замялась, а затем скомкано пояснила: - Вместе с бумагами нисса Лагберта.
Детектив выхватил брошюру и уставился на рисунок, на котором был изображен кустик с резными листочками и затейливым цветком с крупными тычинками.
– Вы действительно так думаете?
– неуверенно переспросил он.
– Насколько я помню, то, что я захватил из лавки нисса Лагберта, больше напоминало пустой горшок с землей, чем это чрезвычайно пышное растение.
– О Ференц!
– протянула Сайрена.
– Вы давно не навещали девочек.
– Как-то не до сладостей в последние дни было, - пожал плечами детектив.
– Я понимаю. Но у Дика оказались буквально золотые или, вернее, зеленые руки. Он так трогательно ухаживал за бедным стебельком, что тот уже на вторые сутки выпустил новые веточки, а на третьи - покрылся резными листочками. Точно такими же, как на картинке.
Детектив понимающе покивал, затем замер и, стремительно бледнея, уточнил хриплым шепотом:
– То есть вы хотите сказать, что растение, сведшее своим запахом с ума половину города, в данный момент находится в кондитерской под носом у Фелиции Меззерли?
Сайрена лишь беспомощно затрепетала ресницами и неуверенно прошептала:
– Ну, в статье говорилось, что опасны лишь цветы... Но ни цветка, ни бутона я не видела... Кажется...
–
– взревел детектив и, воздев себя на ноги, ринулся к выходу. Сайрена охнула, поднялась и кинулась за ним.
– Черный вход!
– крикнула она в удаляющуюся спину детектива.
Тот сбавил скорость и кивнул, но сказать ничего не успел. От конторки раздался трезвон и трубный голос Клеменса:
– Нисс Слоувей! Детектив! Вас срочно требует мэр!
Слоувей чертыхнулся, вновь ускорился и вывалился на ресепцию, грозно топорща усы на подчиненного.
– В чем дело?
– рявкнул он так, что оробевшему Клеменсу явственно послышалось «Какого черта?!».
– Н-н-нис Дрэггонс велел вам напомнить, - заикаясь, начал он, - что вы входите в делегацию встречающих и велел поторопиться на вокзал... репетиция... прибытие поезда через полтора часа.
Присоединившаяся к компании Сайрена прекратила трезвон, тронув конторку рукой.
– Ступайте, Ференц, я сама предупрежу девочек, - неуверенно предложила она.
– Тем более сегодня в кондитерской выходной... Может, мы зря всполошились, и там вообще никого нет.
– В кондитерской-то? Нисса Меззерли точно там, - возразил Клеменс.
– Ранняя пташка. Я сегодня у особняка мэра дежурил, видел, как она в кондитерскую шла.
– Семьдесят семь чертовых бабушек в печень каждому, кто входит в состав приезжающих из Вайтбурга комиссий!
– с чувством произнес нисс Слоувей, затем вперил взгляд в лицо Клеменса и заявил: - Передайте ниссу Дреггонсу, что я задержусь. У меня дело, не терпящее проволочек. Скажите... что я занят предотвращением возможной деструктивной деятельности Фелиции Меззерли! Вот. В момент приезда комиссий это актуально. Он оценит.
По тому, как побледнел и согласно закивал Клеменс, стало понятно, что столь самоотверженную деятельность детектива оценит не только мэр.
– Приказ ясен? Выполнять!
– рявкнул детектив.
Клеменс козырнул, выполнил идеальный разворот и, чеканя шаг, отправился к выходу.
Нисс Слоувей мгновение смотрел на удаляющегося подчиненного, затем гаркнул:
– Стоять!
Клеменс вздрогнул и замер с поднятой для следующего шага ногой.
– Клеменс, вы, помнится, не прочь побаловаться понюшкой нюхательного табака?
– вкрадчиво спросил детектив у подчиненного.
– Я-то?
– настороженно откликнулся тот.
– Да, увлечен этим делом. Это уставу не противоречит и закон не нарушает...
– Молодец!
– похвалил детектив ощутимо расслабившегося Клеменса.
– Табакерка с собой?
– А как же!
– обрадованно воскликнул тот, выудил из внутреннего кармана маленькую коробочку и, щеголевато раскрыв ее, протянул начальству: - Угощайтесь! Окажите любезность...
– Благодарю, - скороговоркой проговорил Слоувей, схватил всю коробку и ринулся к выходу, напоминая через плечо: - Выполняйте приказ! Мэр ждать не любит.