Чем ближе ты находишься - тем меньше видишь
Шрифт:
Колибри осторожно перебралась с шеи дракона на спину и, как с горки, съехала по крылу вниз, в воду. После холода, что царил в облаках, море показалось почти кипяченым. Фея отплыла на некоторое расстояние, позволяя дракону перевернуться на спину, подставляя солнцу брюхо. Дракон протянул к ней лапу, перенес фею из воды обратно к себе.
Снизу небо кажется таким далёким, но стоит дракону взмахнуть крыльями два раза и вот оно — холодное и негостеприимное. Колибри прислоняет ребро ладони ко лбу, заслоняя глаза от солнца, и смотрит на редкие кучевые облака. Брюхо дракона медленно опускается и поднимается в такт дыханию дракона.
После всего, что они пережили, после всех недоразумений и безумств, после черной магии и черного колдуна, решившего, что он может распорядиться судьбами всех волшебных существ, они заслужили немного покоя, таких быстрых полетов и ленивых купаний. Колибри лежала на спине, её сохнущее платье противно липло к телу, но еще невыносимее было ощущать крошечные уколы внутри, под кожей, когда солнце активировало зелье, которое Колибри придется пить очень долго, если она хочет выжечь темное заклинание. Тысячи тонких иголочек вонзались в каждую клеточку тела, разрывали на части, казалось, вместе со скверной уничтожается и её собственное тело. Только во тьме, ночью, когда безжалостное солнце скрывалось, боль отступала, позволяя фее короткую передышку. Но едва первые лучи показывались над горизонтом, всё начиналось вновь. Единственной отрадой было постоянное присутствие рядом дракона, только он мог понять в полной мере её чувства. Хотя бы потому, что это у них было общее, — мстительно думала фея, закрывая глаза.
Она почти задремала, отрешившись от всех ощущений, почти забыв о них, когда солнце закрыло что-то огромное. Капли воды, упавшие сверху, подсказали, что это крыло дракона, которому надоело изображать из себя корабль.
— Превращайся, я готова, — вздохнула фея.
Теплое тело под ней исчезло, и Колибри нырнула в прохладную воду. Не успела она насладиться сменой температур и виднеющимися в глубине домиками подводного народа, как её подхватили сильные руки и потянули наверх. Вместо огромного дракона вместе с ней плавал мужчина. Его волосы намокли, на обнажённых плечах сияли капельки воды.
— На берег? — весело спросил Клинт.
Колибри оглянулась в поисках спасительной полоски берега, но в ближайшей доступности ничего не виделось. И захлебнулась водой, когда её с головой накрыла мощная волна. Драконова лапа перехватила её поперек талии и прижала к теплому, нагретому солнцем, но влажному брюху. Пятки коснулись песка, вокруг поднялась песчаная буря от взмахов огромных крыльев, и задохнуться бы ей в этом урагане, если бы не знакомые руки, вновь пришедшие на помощь. В последнее время Клинт научился обращаться почти мгновенно. Однажды он превратился прямо в воздухе, и они вдвоем полетели вниз с головокружительной высоты. Клинт крепко держал свою фею за руку и, превратившись у самой земли, поднимая бурю мощными крыльями, сразу посадил Колибри на спину. В тот день он радовался, что дом его феи у самого края леса, иначе вся их деревня сбежалась бы послушать те крики и ругательства, которыми награждала игривого дракона маленькая чудесная Колибри.
— Эти твои шуточки, Клинт! — фея уперла руки в бока и грозно посмотрела на улыбающегося дракона.
— Эй, я же рядом!
Да, рядом. Только гложет какой-то страх, предчувствие, что стоит ему отойти на шаг, как всё покатится по наклонной: зелье не сварится, солнце не справится, вновь покроются черным руки и платье,
— Колибри…
— Ты убьёшь меня однажды!
Темная магия, почуяв родную стихию, пытается высвободиться, но зелье и солнце делают своё дело, причиняя фее боль. Тонкие иголочки становятся жалами. Боль — это расплата за темную магию, за темные желания.
Колибри садится на песок, вытягивает ноги, старается не смотреть на черные нити под белой кожей. Клинт садится рядом, игриво трогает её колено своим. Ему нужно общение, нужен полный и постоянный контакт с ней, он навязчиво следит за тем, как её магия очищается от тьмы, в тот же момент, когда ей иногда требуется покой и одиночество. Она не может даже банально применить свою магию феи, для неё под запретом все, и ей нужно одиночество, чтобы смириться с тем, что она теперь больше чем урод. Она бесполезный урод. Неожиданно её щеки коснулись шершавые влажные губы со звонким «чмок!».
— Клинт! — фея подскочила на месте, прижала ладонь к щеке, не понимая, что сейчас произошло.
— Прости, тебе больно? — дракон с тревогой смотрел на свою фею. Бледные щеки залил горячий румянец, и если бы не нежный розовый цвет, он бы испугался, что из-за его выходки тьма взяла верх.
Фея прислушалась к себе. Ничего, кроме смущения и растерянности это действо не вызывало, только колотилось где-то под ребрами растерзанное темной магией сердце.
— Ты такая милая, когда смущаешься, — улыбнулся Клинт, когда понял, что ничего страшного не случилось. — Никто не видел такого чуда.
— Конечно, наш великий сердцеед дракон Клинт, прекрасный трагический герой, жгущий свою душу на потеху публике, имеет большой опыт общения с девушками.
— А девушки говорили, что я одинок и даже мой огонь не заменит тепла человеческого тела… — дракон ойкнул, понимая, что сказал лишнее.
— О, да! Может, те девушки еще что-то тебе говорили, мистер Танцор-с-огнем?! — смущение враз слетело с Колибри, сменившись гневом.
— Не было у меня ничего с ними! НИ-КОГ-ДА! — дракон разъярился, на его теле начали появляться крошечные чешуйки. — Даже когда я понял, что они от меня хотят, я не думал об этом.
— Тогда о чем ты думал? — продолжала допрос Колибри. Она понимала, что бросила его, понимала, что не могла ревновать, да и вообще ревность была не свойственна им. Их народ не знал и половины того, что могло произойти с влюбленными, пока они не спустились в мир людей.
— О тебе, — вдруг сник он. — Я всегда думал о тебе. Я искал среди них твоё сердце. Я не знал, как его опознать, пусть мои братья и говорили, что я почувствую, но я так боялся, что из-за твоей магии или из-за моей глупости я не смогу, я упущу тебя.
Клинт был манипулятором и хорошо этим пользовался. Несмотря на всю злость и тяжелый характер, Колибри не могла сопротивляться его очарованию. Возможно, это было её фейской частью, ведь феи добрые и ласковые существа, а возможно, это было тем, что всегда было ею и подавлялось злым обществом. Но видеть, как чувства к ней убивают дракона, оказалось невыносимо. И ведь если бы он сам… Нет, это она травила его своим ядом, своей ревностью и желанием отомстить, уколоть больнее. Он был несчастен с ней по её же вине, он пытался передать ей свою радость, но в итоге получал в ответ лишь боль.