Черная беда

Во Ивлин

– Она взломает дверь.

– Это уже наше дело.

– Очень хорошо, майор. Я ведь честный человек. Честный и мирный. Сами знаете. Для меня главное, чтобы все были довольны.

Али уложил чемодан и теперь в ожидании сидел на кровати. "Интересно, что задумал майор Джоав?
– размышлял он.
– Странно все-таки, что он не хочет бежать. Наверное, рассчитывает утром получить за Сета хорошие деньги".

Ночь и страх темноты. Сет лежал без сна у себя в комнате, в башне старого форта, и с унаследованным от предков ужасом перед джунглями, с тоскливым ощущением оторванности от мира мучительно вглядывался во мрак. В ночи притаились хищные звери, колдуны и призраки убитых врагов. Перед властью ночи пасовали и предки Сета, они панически пятились

от нее, теряя всякие признаки индивидуальности. Они ложились по шесть-семь человек в одной хижине, от ночи их отделяли лишь намытая дождями насыпь да крытая соломой крыша, но в темноте слышно было дыхание лежавшего рядом, всего в нескольких дюймах, такого же теплого, обнаженного тела, и они из шести-семи перепуганных чернокожих превращались словно бы в одно целое, ощущали себя одним огромным существом, способным дать отпор крадущемуся где-то рядом врагу. Сет же был в одиночестве и страх преодолеть не мог, ночь застала его врасплох, навалилась на него всем своим весом, и он физически ощущал свое одиночество, незащищенность, оторванность от людей.

Непроницаемая темнота отзывалась глухим барабанным боем неизвестных завоевателей. На узких городских улочках велась какая-то потаенная и в то же время необычайно активная деятельность. Одни, прячась в подворотнях, незаметно, словно призраки, сновали взад-вперед по улицам; другие, запершись у себя в домах, лихорадочно рассовывали по укромным местам какие-то свертки, шкатулки с монетами и драгоценностями, картины и книги, позолоченные рукояти шпаг старинной работы, доставшиеся им по наследству, дешевые украшения и безделушки из Бирмингема и Бомбея, шелковые шали, духи - словом, все, что наутро, когда город подвергнется разграблению, могло попасться на глаза. Сбившихся в кучу женщин и детей либо прятали в погреба и подвалы, либо гнали в поле, за городскую стену. Вместе с ними у ворот толклись козы, овцы, ослы; испуганно кудахтали куры, мычали коровы. На полу своей спальни, с кляпом во рту, связанная по рукам и ногам, словно курица, которую собираются жарить, бессильно корчилась и выла госпожа Юкумян. Изо рта у нее текла слюна, все тело было в синяках.

Али, которого арестовали и теперь вели обратно в форт, пытался, вне себя от ярости, спорить с капитаном караульной службы:

– Вы сильно рискуете, капитан. О своем отъезде я заблаговременно поставил в известность майора.

– Никто не имеет права покидать город - приказ императора.

– Майор вам сам все объяснит.

Капитан ничего не ответил, и отряд двинулся дальше. Впереди под конвоем ковылял слуга Али с чемоданом своего хозяина на голове. Придя на гауптвахту, капитан доложил:

– Господин майор, эти два человека арестованы у южных ворот при попытке выйти из города.

– Майор, вы же меня знаете. Капитан ошибся. Скажите ему, что мне разрешено покинуть город.

– Да, я знаю вас, секретарь. Капитан, доложите об арестованных его величеству.

– Но, майор, всего час назад я дал вам двести рупий. Вы слышите, капитан, я дал ему двести рупий. Вы не имеете права так со мной обращаться. Я буду жаловаться императору.

– Придется обыскать его чемодан.

Чемодан открыли, содержимое вывалили на пол. Безделушками и предметами туалета занялись капралы, а офицеры стали с интересом рассматривать вещи более ценные. На дне чемодана были обнаружены два тяжелых, завернутых в грязную ночную рубашку предмета, которые при ближайшем рассмотрении оказались массивной золотой короной Азанийской империи и изящным скипетром слоновой кости, подаренным Амурату Президентом Французской республики. Майор Джоав и капитан некоторое время молча разглядывали находку, после чего майор ответил на вопрос, мелькнувший у них обоих:

– Нет, - сказал он, - эти вещи, мне кажется, следовало бы все же показать Сету.

– И корону, и скипетр?

– Скипетр, во всяком случае. Сбыть его все равно будет не просто. Двести рупий, - ядовито заметил майор, поворачиваясь к Али.
– Думал за двести рупий улизнуть с королевскими регалиями?

Господин Юкумян, сидевший во внутреннем

помещении гауптвахты и прислушивавшийся к тому, о чем говорили офицеры, пребывал в замечательном настроении: сержант угостил его сигаретой из коробки, вынесенной, впрочем, из его же магазина во время ареста; капитан дал ему бренди - жгучий, успокаивающий напиток из его же запасов, приобретенный таким же способом; виселица господину Юкумяну, по-видимому, больше не угрожала, и вот теперь, в довершение всего, был схвачен с поличным Али, попытавшийся убежать из города с королевскими регалиями. Для полного счастья господину Юкумяну не хватало разве что спокойного моря, чтобы наутро благополучно добраться до материка, однако, судя по ласковому морскому ветерку, судьба благоприятствовала ему и в этом.

Майор Джоав вкратце доложил о случившемся императору, предъявив вещественное доказательство: завернутый в грязную рубаху злополучный скипетр. Арестованный с абсолютно безразличным видом стоял перед Сетом в окружении часовых. Когда майор кончил говорить, Сет поднял на обвиняемого глаза:

– Что скажешь, Али?

До сих пор разговор шел на сакуйю, однако индиец ответил императору по-английски - он всегда обращался к своему повелителю на этом языке:

– Скажу, что очень сожалею о случившемся, ваше величество, только и всего. Эти глупые люди чуть было не сорвали план отъезда вашего величества.

– Моего отъезда?!

– Для кого же еще я приготовил лодку, ваше величество? Зачем, рискуя жизнью, я выносил на себе императорские скипетр и корону, которую, кстати говоря, ваши офицеры почему-то забыли принести с гауптвахты?

– Я не верю тебе, Али.

– И очень напрасно, ваше величество. Подумать только, выдающаяся личность, человек с европейским образованием - и уподобляетесь этим двум неучам. Разве я не доказал вам свою преданность, ваше величество? Разве мог я, жалкий индиец, надеяться обмануть коронованную особу, европейски образованного человека? Прикажите этим ничтожным людям оставить нас наедине, и я все вам объясню.

Офицеры охраны, которые с тревогой вслушивались в звуки непонятного языка, велели своим людям выйти.

– Прикажете подготовить виселицу, ваше величество?
– спросил майор, когда часовые удалились.

– Да... то есть.... нет... Я скажу, когда... Отправляйтесь на гауптвахту и ждите дальнейших распоряжений, майор.

Офицеры отдали честь и покинули комнату. Когда они ушли, Али, облегченно вздохнув, сел напротив своего повелителя и стал оправдываться. Угрозу или упрек, негодование или решимость, доверие или прощение - ничего этого на смуглом юном лице императора не было: в его темных глазах застыл ужас. Али это заметил и понял, что самое худшее уже позади.

– Ваше величество, могу объяснить, почему меня задержали. Офицеры охраны арестовали меня, чтобы помешать бежать вам, ваше величество. Они намереваются получить за вас выкуп. Я точно знаю. Мне об этом сообщил один преданный нам капрал. Именно поэтому я и спрятал лодку, рассчитывая, когда все будет готово, прийти к вам, ваше величество, доложить о предательстве и увезти вас на материк.

– Ты говоришь, они хотят получить за меня выкуп? Выходит, я действительно разбит?

– Ваше величество, об этом известно всему миру. Британский генерал Коннолли перешел на сторону принца Сеида. Сейчас их армия стоит в горах. А завтра они уже будут в Матоди.

– А Танк?

– Ваше величество, конструктор Танка, выдающийся инженер господин Маркс, вчера вечером бежал, о чем я имел честь докладывать вашему величеству.

– И Коннолли туда же. Почему он меня предал? Ведь я доверял ему. Почему меня все предают? Коннолли был моим другом.

– Поставьте себя на его место, ваше величество. Выдающемуся военачальнику ничего не оставалось делать. Он мог, разумеется, победить Сеида и получить от вашего величества награду, но ведь мог и потерпеть поражение. Если же он переходит на сторону Сеида, то награду он тоже получает, зато поражение ему не грозит. Что же, по-вашему, должен был выбрать выдающийся полководец, европейски образованный человек?