Черная кровь. Пробуждение силы

Мордовских Илья

Участь побежденного народа была незавидной, хотя и встречались те, кто так или иначе получили частичную свободу, добровольно приняв сторону, веру и власть людей. Именно у орков люди переняли рабовладельческие традиции, в Лиронии такого не было и в помине, но в Хосдуре такой строй прижился очень быстро.

Адам боялся представить, что с орками станет дальше, спустя десятки лет. Сейчас, из-за нехватки батраков, некоторые бароны всё же оставляют целые деревни орков свободными, позволяя им самим решать, как заработать и платить повышенный налог, но всё это потому, что людей не хватает. Однако в любой момент ситуация может поменяться.

Чем

дальше Адам и Сэм удалялись от Крокхарда, где находился замок молодого барона из рода Торелли, который считался основным правителем этих мест, тем реже встречались поселения, и тем больше бросалась в глаза усталость и отчаянная безнадега жителей. Уже к вечеру Сэм начал сожалеть о своем решении отправиться в это путешествие. Он был готов сдаться городским гвардейцам и закончить жизнь на рудниках, лишь бы не продолжать поездку верхом, но неожиданно все населенные пункты остались позади, и пришлось терпеть, вокруг тракта тянулся бесконечный дремучий лес.

– Диэрр, я больше не могу. Давайте остановимся на ночлег пораньше, – взмолился Сэм уже почти в сумерках и как раз вовремя. Затяжной подъем сменился уклоном, а впереди показалась маленькая, всеми забытая деревенька. Ржаное поле окружало всего десяток громоздких орочьих лачуг. Таверн, ясное дело, в таком захолустье не найти, однако под жалостливыми уговорами гнома Адам сдался и съехал с большой дороги, повернув коня к селению.

В самом центре возвышался недостроенный дом. Уже сейчас по фундаменту из камней и по возведённым стенам было ясно, что задумывался он хозяевами в лиронском стиле. Островерхие орочьи хибары вокруг совсем недавно заняли люди. Самих же зеленокожих заставили строить навесы прямо в поле, там они, видимо, и жили вместе со скотом. Возможно, это должно было подстегнуть орков работать усерднее на строительстве нормальных домов для людей, только так они смогли бы вернуться в свои хижины, но Адам был искренне против такого обращения даже с орками, к которым симпатии вовсе не питал. Да и очевидно, что в этой деревушке хитрый план не сработал. Орков оказалось слишком мало, и стройка застопорилась с приходом посевных работ.

Далеко в полях до сих пор копошилось не больше десятка рабов, и им было вовсе не до строительства. Основательные бревенчатые стены, перекрытия и окна центрального дома, пока ещё не забранные слюдой, так и не завели под крышу. Кровельный настил в простых домах Лиронии обычно делали из досок, те, кто побогаче, покрывал их ещё и черепицей, а тут только начали сколачивать стропила, но почему-то забросили. Именно к этой избе Адам и направил лошадь, заметив у стен несколько мужиков.

Крупный орк и пара озлобленных батраков, не прилагая чрезмерных усилий, рыли явно выгребную яму. Работники то и дело подначивали друг друга, но в основном прилетало, конечно же, орку. Даже батраки, привезенные с других земель, относились к зеленокожим с пренебрежением, а иногда и ненавистью, Адам ясно видел, что здоровенный зеленокожий детина может пришибить обоих парней голыми руками.

Стоило приблизиться, как на кривое крыльцо дома выскочила женщина возрастом далеко за тридцать. Волосы ее были растрёпаны, на щеке чернело пятно сажи, а пара золотых серёжек и надменный взгляд выдавали в незнакомке хозяйку этой деревушки. Даже в Лиронии деревенские бабы не носят золотые серьги. Хмурым выражением лица хозяйка сразу дала понять, что гостям вовсе не рада.

«А может, ей просто тоже опостылела жизнь в захолустье Хосдура», – устало подумал Адам.

–

Эй! Вы кто такие? Это земля Лерхонда Бельфера. Убирайтесь, пока я не спустила на вас всех своих собак, – с ходу закричала женщина. – Или мне позвать аскера? Клянусь божьей искрой, что кроме неприятностей вы тут ничего не найдете, оборванцы.

Адам поморщился от визгливого крика тетки, но вспомнил, что имя Лерхонда Бельфера было на слуху, когда он сам в последний раз посещал светский прием в Лиронии. Адаму тогда исполнилось шестнадцать лет, и уже в то время немолодой удалец Лерхонд слыл нахальным, чрезвычайно вспыльчивым диэрром. Вдобавок ко всему, диэрр этот был ужасно азартен и не единожды проигрывался вчистую, лишь благодаря богатому отцу, лекарю королевского двора, всякий раз Лерхонд удерживался на плаву. В первую волну вторжения на земли Хосдура Лерхонд Бельфер точно не попал, а дальше уже самого Адама так закрутило водоворотом кровавых сражений, что он редко слышал какие-нибудь новости, не связанные с этой мерзкой войной.

– Должно быть, Лерхонду уже под пятьдесят? Давно я его не видел. Как он теперь, всё ещё играет?

Женщину аж передернуло от неожиданного вопроса. Она поморщилась и бросила пренебрежительный взгляд на Адама, потом кивнула.

– Играет. Он теперь тысячник и баронет со своим собственным поместьем, так что может себе позволить делать всё, что заблагорассудится. А вы что же, тоже с ним играли?

Орк тем временем продолжал копать, а пара батраков уселась на краю ямы, с интересом прислушиваясь к разговору.

– Я не игрок, диэрра. Наемный странствующий рыцарь… Маде Турлон, к вашим услугам, – припомнил хорошие манеры Адам и сам скривился от того, насколько скверно, даже фальшиво, получилось представиться фальшивым же именем. В памяти он поставил зарубку, что следует потренироваться делать это более естественно и непринужденно. Да и парочку имен нужно подобрать более благозвучных.

Воспользоваться своим настоящим родовым именем удастся нескоро, возможно, в герцогстве Буриоззи, не раньше. Пока же следовало скрывать правду, чтобы не попасть в списки разыскиваемых дезертиров, если такие списки вообще имеются.

– А что с вашими глазами? Мне показалось, что на мгновенье они потемнели, – спросила женщина, спустившись с крыльца. Видно было, что напряжение ее чуть спало и она готова к диалогу.

– А, глаза… Глаза являются следствием эксперимента одного из моих друзей. Он как раз аскер и улучшил мне зрение, – без зазрения совести ответил Адам. Не говорить же всем подряд, что это последствие кратковременной смерти и последующего воскрешения. – Теперь я неплохо вижу в полутьме, а то, что вы заметили, лишь побочный эффект. Если это вас беспокоит, то спешу заверить, в остальном я самый обычный человек. Лерхонд – это верно, ваш отец?

– Отец? – вопрос наконец-то выбил женщину из амплуа суровой хозяйки, несколько смутив. Немолодой, но достаточно опытной жене тысячника польстили слова симпатичного темноволосого диэрра.

Адам понимал, что она не выглядит на двадцать, а если у Лерхонда появилась дочь, то ей должно быть не больше. Женщина же, в свою очередь, понимала, что он это понимает, но тревожное настроение отчего-то тут же переменилось, и она обворожительно улыбнулась, кокетливо стрельнув глазками.

– Ну что вы. Лерхонд мой муж. Я диэрра Аделаиза Бельфер. А наша дочь Маэлиз – вот она истинная красавица и гораздо моложе меня. Я сейчас ее позову. Она у нас немного застенчива.