Черные ножи 3
Шрифт:
— И на них ты собирался купить харчи? — он осуждающе, с недобрым прищуром взглянул на меня. — Тоже, значит, из хитросделанных? Обмануть хотел? Повидал я таких немало. Вот видишь, братишка, ты сам, получается, виноват. Гнилой человечишка, подлый! А когда таких много вокруг, беда приходит. Сейчас великая напасть у нас, и есть только один способ все исправить. ОН должен принять очередной дар, как принимал до этого, и тогда еще немного продержимся, проживем, устоим!
— Кто он? — не уловил я мысль.
— ОН! — с благоговением произнес мужик. —
Я ошибся, передо мной был не маньяк-людоед, а настоящий сумасшедший. Глаза его горели фанатичным огнем, черты лица чуть заострились, как у хищника, а речь стала более правильной — он перестал играть приблатненного, и из-под маски мелкого человека показалось его настоящее лицо — опасного психа. В этот момент меня пробрало больше, чем десять минут назад, когда я думал, что сейчас меня начнут резать на порционные куски.
Он прошелся по подвалу, зажигая расставленные заранее свечи, и я внезапно осознал, что вижу перед собой перевернутую пентаграмму с тщательно вписанной в ее контуры головой козла. Да это же знак Бафомета, позаимствованный из «Ключа к черной магии» — знаменитой книги Станисласа де Гуайата, члена «Тулузского Ордена Розенкройцеров», а позже, уже в шестидесятых годах, взятый в качестве официального символа американской Церковью Сатаны.
Великолепно! Сейчас меня станут приносить в жертву Люциферу. Этого только не хватало!
— Только благодаря мне и моим дарам город все еще цел, — продолжал между делом рассказывать дьяволофил. — Когда ОН принимает подношение, взамен дает месяц жизни для всех нас. Поначалу, пока я этого не осознал, мы оказались на грани… но потом… потом пришло озарение, я сообразил в чем дело, и с тех пор появился шанс!..
Поразительно, он абсолютно убежден в том, что его ритуальные убийства помогают Ленинграду продержаться в этой бесконечной схватке со смертью. Передо мной, получается, спаситель? Защитник? Действует во благо, как сам полагает. Еще и спасибо, поди, ожидает? Ведь не просто так меня прирежет, а во имя города и людей, его населяющих.
Святая жертва! Нет уж, спасибо.
С другой стороны, если раньше я совершенно не верил в эзотерику и тонкие материи, то после своего второго рождения грех было сомневаться в том, что существует нечто, неподвластное человеческому разуму, стоящее неизмеримо выше нас по возможностям и могуществу. Но, в любом случае, плешивый мужичонка, столь ловко пленивший меня, никоим боком не относился к потусторонним силам — это я мог сказать с уверенностью. Радовало, что это всего лишь псих-одиночка, а не целая секта, члены которой меня сходу бы выпотрошили.
Продолжая наблюдать за тем, что делает плешивый, я старался чуть ослабить впивавшиеся глубоко в кожу толстые нити. Понемногу это мне удавалось. Главное — суметь освободить правую руку и достать нож из-за пазухи — а дальше, как повезет. Ведь должен наступить момент, когда маньяк опустит
Между тем, «адепт сил зла» закончил с приготовлениями. Свечи горели, нарисованная мелом морда козла, казалось, злорадствовала. Сейчас, с минуты на минуту, все и свершится.
Он вытащил из тайника длинный, чуть изогнутый нож, рукоять которого была выполнена из козьего рога, а клинок — из черного обсидианового стекла. Красиво, черт подери!
«Спаситель» шагнул ко мне, занося нож для удара. Кажется, опускать меня вниз он не планировал. А зачем? Проще прирезать на весу, чтобы жертва не дергалась, а потом уже оттащить бездыханное тело в пределы пентаграммы.
Тут, наконец, мне повезло чуть ослабить веревки, а в следующее мгновение я дотянулся до своего ножа. Одновременно пнул обеими ногами блаженного, и попал удачно — он отлетел на пару шагов назад, упал, но быстро поднялся, и я прекрасно понимал, что второго шанса он мне не даст.
Было жутко неудобно, и все же я извернулся и разрезал веревки, тут же кулем рухнув на каменный пол, при этом больно ударившись спиной. Но собственные болевые ощущения сейчас меня занимали меньше всего. Я крутанулся, успевая встать на одно колено, и в этом положении встретил нападавшего, выставив руку с оружием вперед.
Ножи с неприятным скрежетом, от которого мурашки побежали по коже, ударили друг о друга. Тут же глухо звякнуло, обсидиановый нож сломался, и моя рука свободно пошла дальше. Клинок глубоко воткнулся в тело мужичка, пронзив ему сердце.
Уральский нож победил дьявольское орудие! Знай наших!
Сумасшедший широко распахнул глаза, а потом внезапно улыбнулся и прошептал:
— Спасибо! Ты подарил городу еще месяц!..
Он отступил назад, даже не пытаясь вытащить мой клинок из груди. Достигнув пентаграммы, плешивый опустился в ее центр, раскинув руки в стороны. Кровь стекала вниз, размывая начертанный узор.
Потом он умер… а я подошел к телу, выдернул нож и брезгливо вытер его об одежды плешивого.
Вот же вляпался в историю, как обычно! Благо, кончилась она хорошо… по крайней мере, для меня. Хуже, если бы он схватил кого-то послабее. Например, ту девочку с плюшевым мишкой. Так что, получается, я спас не только себя, но и его будущих жертв, поэтому совершенно не терзался угрызениями совести.
В другой эпохе, при других обстоятельствах я бы, наверное, попытался обезвредить плешивого и вызвать санитаров. Здесь же и сейчас было не до церемоний. Прикончил психа, и баста.
И все же, пока я обшаривал подвал в поисках скрытых тайников, одна мысль не покидала мою голову: «А что если… если он был прав, и я все же подарил Ленинграду еще месяц жизни?..»
Глава 17
— Дмитрий… как?.. откуда?.. ведь это настоящее богатство!.. — Наум Натанович ошеломленно замер на пороге, неверящим взглядом обводя свою скромную комнатушку.