Чертоги Казад-Дума
Шрифт:
Торин украдкой посмотрел на девушку, стоящую по правую от него руку. Ниар смеялась, провожая гномов, помахивала им рукой, если те оглядывались. Порой со стороны шумной компании к ней летели злобные шуточки. Воспитанница Беорна отвечала коротко, но с задором. Коня своего Ниар отпустила, и теперь вороной красавец игриво гонялся за летающими в клеверном поле бабочками. Такой же беспечный, как и хозяйка, огромный фриз больше не внушал опаски. Торин, нахмурившись, отвел свой взгляд в сторону.
Странные ощущения испытывал гном, пребывая в гостях у Беорна. Вначале случайная встреча в поле с красавицей-наездницей. Потом – гостеприимство, горячий ужин, прекрасное утро и веселый завтрак. С легкостью можно было позабыть о том пути, что лежал впереди. Сладкий медовый запах одурманивал и убаюкивал. А сердце отчего-то билось грузно, разливая по венам ничем
В горле пересохло. Сглотнув, Торин повернулся к Ниар, тут же ловя на себе ее прямой взгляд. Девушка по обыкновению широко улыбалась. Карие глаза поблескивали плутовскими искорками. Ветер шаловливо играл с короткими прядями каштановых волос, а лучики восходящего к зениту солнца очерчивали профиль Ниар яркими белыми лентами.
— Вашему Величеству явно не милы пути легкие, — на высоких нотах заговорила девушка. Голос ее звенел колокольчиком. Торин вздрогнул. — И кажется мне, Ваше Величество не знает опаски.
— Я лишь хотел помочь, — Король-под-Горой услышал собственный голос как будто со стороны. Размеренный, сдержанный, лаконичный. Не отводя взгляда от глаз Ниар, Торин проклял собственные привычки. — Мне показалось, что Бильбо вряд ли усидит на Вашей лошадке еще хотя бы минут пять. Чудо, что он вообще залез на коня. Вы умеете убеждать.
Ниар скромно потупила взгляд. Ее лица коснулся румянец. Смущенная, она выглядела даже милее. Торин не к месту вспомнил произнесенную девушкой речь, что была адресована хоббиту. Никакой робости, никаких колебаний – лишь слова, чеканные, сильные, налитые кровью и омытые незыблемой уверенностью. Сложно поверить, что их могло произнести столь хрупкое существо.
— Королю не должно разбрасываться похвалой, — мягко заметила Ниар, заправляя за ухо непослушную прядь. Короткое, стремительное движение. Как она добивалась такой грации? В таких-то незначительных действиях? Торин недоумевал. — Моей заслуги в произошедшем не было. Бильбо смел. — Да уж, — протянул эреборец, не зная, что вообще можно было ответить на произнесенную Ниар реплику. Замерев, молодой наследник Дурина вновь посмотрел бойкой девчушке в глаза. Понимая, что не находит слов для дальнейшей беседы, Торин в легкой задумчивости продолжал оглядывать лицо Ниар. Молчание становилось тягостным, а сказать было откровенно нечего. В голове копошились лишь какие-то глупые мыслишки, не достойные внимания. И вновь это странное чувство в груди, тянущее и тяжелое. Плачевную ситуацию спас оглушительный шум, донесшийся со стороны. От неожиданности подпрыгнув, Торин с благодарностью повернул голову к источнику грохота. Пока еще не зная, что гвалт не предвещает ничего хорошего, наследник эреборского трона почувствовал легкость на душе: как будто кто-то гору с плеч свалил. Потратив несколько секунд на усмирение гулко бьющегося сердца, Король-под-Горой остановил свой взгляд на толпе гномов. Друзья, что еще не успели дойти до ограды, очевидно, преуспели в своем желании поднять Бильбо на руки. Однако строптивость хоббита они явно недооценили: сопротивляющийся всеми ногами и руками мистер Бэггинс каким-то образом ускользнул из лап почитателей, тем самым устроив маленькую неразбериху среди желающих отдать честь храбрецу-полурослику. Теперь вся компания представляла собой кучку громко хохочущих болванов, в порыве веселья поваливших три рядом стоящих улья. Шум, кстати, исходил именно от пчелиных домиков. Нарастающее гудение крыльев свидетельствовало о приближении бури. Торину однажды не повезло разворошить пчелиное гнездо. В тот не самый лучший свой день он два часа бегал от озлобленных насекомых в поисках какого-либо укрытия. Найдя спасение в речке, гном избежал укусов, зато после недобровольного купания нашел на теле пару пиявок. Мерзость, но тогда кровопийцы казались меньшим из двух зол. Но то был один рой. А тут целых три улья. Три роя. А пчелы не лесные, маленькие и добродушные. Речь шла о пчелах размером с мизинец. — Вот же… — Ниар рванула вперед, бледнея. Ясно осознавая плачевность сложившейся ситуации, девушка покусывала нижнюю губу. — Ох, ну не стоит, — схватив воспитанницу Беорна за руку (тонюсенькую ручку по стандартам гномов), Торин потянул к себе рвущуюся вперед Ниар. Последняя не сопротивлялась, но лишь пораженно ждала объяснений. Эреборец, вздохнув, отпустил юную особу и прищурено оглядел разбитые ульи. Тучки пчел сгущались над сломанными домиками. — Кидаться разъяренному рою навстречу глупо. Тут бежать надо. Желательно побыстрее, да при этом подальше.
Кидаться разъяренному рою навстречу глупо.
«Ну, Бильбо, ну прохвост, — зло подумал племянник Торина, вытаскивая ноги из-под чьего-то зада. — На коне прокатился, лишил меня золота, нас всех в кучу свалил и теперь смеется. Чтоб пчелы первым делом на него накинулись».
Кили хоббиту зла не желал, однако против торжества справедливости ничего не имел. Выбравшись, наконец, из общей сутолоки, молодой воин с радостью вздохнул полной грудью и косо глянул на поваленные в неразберихе ульи. Огромные пчелы взвивались к небу, присоединялись к компании других пчел, образовывая огромные жужжащие тучки. До момента жалящей мести оставалось, как казалось Кили, несколько минут. А может, и того меньше.
— Эй! — не став медлить, Кили вскочил на ноги, подошел к Бомбуру, помог толстяку подняться с колен. Тут же подхватил под руки Ори и Дори, заставляя друзей встать с земли. — Эй, народ! Мне кажется, у нас возникли маленькие неприятности…
Мягко сказано. Но молодому воину было не до подробных объяснений: как можно скорее Кили хотелось забежать в дом Беорна, закрыть все двери, окна и, по возможности, отсидеться в хижине до прихода оборотня. Слыша за спиной нарастающий гул, гном подбежал к брату и подтолкнул его вперед. Возмущенный Фили открыл было рот, дабы изречь длинную тираду бранных слов, но поднял взгляд, увидел пчел и, к счастью для Кили, сам бросился помогать растерянным друзьям. Когда все поняли, что происходит, пчелы, к сожалению, успели перейти в наступление. Веселые голоса уступили место громким злым крикам, вся гномья толпа каким-то образом поднялась с земли и бросилась наутек к саду. Кили, практически не замечавший воплей своих соратников, бежал к крепко сбитой избе Беорна впереди всех. Дяди в толпе юный воин не видел, ровно, как и хоббита. За Торина волноваться не стоило: пчелы, пожалуй, сами бы расступились перед Королем Эребора, остерегаясь встречи с его холодным, зимним взглядом. А вот за Бильбо побеспокоиться следовало.
Не зная, как поступить – мчаться вперед к укрытию или искать полурослика – Кили лихо перемахнул через небольшую оградку, что вилась низким заборчиком вокруг грядок с капустой. Глотая волнение, оглянулся: друзья почему-то разбегались в разные стороны. Бушевавшие пчелы кидались на гномов с только оркам присущей яростью. Машущие руками, бранящиеся как сапожники, гномы забегали в первые попавшиеся постройки. Пожалуй, все происходящее могло даже показаться кому-то смешным: кучки маленьких человечков, сломя голову носящихся по саду среди деревьев и кустов картошки, наводили мысли о всеобщем помешательстве. Хохотнув, Кили бросил взгляд на тучку пчел, что летела следом. Пора было делать ноги.
Не мешкая, гном бросился вперед, ловко перепрыгивая через огромные белые капустные кочаны. Заприметив вдали покатый сарай, юный и улыбающийся, племянник Короля Эребора без колебаний направился к нему. Преодолев капустные ряды, Кили практически влетел в низкое деревянное помещение. Захлопывая за собой широкие навесные двери, гном попытался отдышаться и успокоиться.
Знай Кили, что произойдет через пять минут, в сарай бы не зашел ни под каким предлогом. Но судьба – коварная женщина, и порой она любит злобно пошутить над несчастными смертными. Поэтому юный гном продолжал самозабвенно вслушиваться в гудение пчел за деревянными досками ворот, ничего не подозревая о грядущих событиях.
В полумраке сарая совсем рядом с Кили неожиданно раздалось громкое и протяжное «Мууу!». С этого самого «Мууу!» и начался погром всего хозяйства Беорна. Минута первая…
Минута первая… Громкое «Мууу!» за дверями сарая и гортанное жужжание приближающихся пчел. Бифур и Бофур переглянулись: выбирая между полосатыми тружениками и коровами, братья не сговариваясь выбрали добродушных парнокопытных. Вряд ли черно-белые телочки Беорна умели жалить, в отличие от шершней. К тому же, мгновение назад в сарай забежал Кили, и, судя по всему, находился в добром здравии – из-за высоких ворот доносились лишь возмущенные крики коров, видимо удивленных визитом нежданного гостя.