Чертоги Казад-Дума
Шрифт:
— Стучи давай, — бросил Бофур брату. Бифур тут же принялся колотить по дверям сарая. Ждать долго не пришлось. Кили, приоткрывший ворота, высунул на улицу любопытную моську. Молодой гном прищуривался. Бофур решил, что внутри покатой постройки было темно.
— Впустишь? — Бифур обратился к племяннику Торина на кхуздуле. Кили поморщился, но дверь открыл шире, пропуская старших к себе в укрытие. Бофур подождал, пока внутрь зайдет брат, и только потом сам ступил к сараю. Собираясь уже зайти в теплые коровьи покои, гном услышал позади себя бешеный топот. Вскидывая брови вверх, оглянулся и увидел мчащегося по капустной грядке Глоина. В сравнении с Двалином не менее суровый, огненно-рыжий воин, спотыкаясь о капустные вилки,
Сглотнув, Бофур попытался избавиться от чувства паники. Зная уже, что произойдет, любитель шапок-ушанок попытался побыстрее протиснуться в просвет между двумя дверями ворот. К сожалению, сделать этого гном не успел.
Глоин в почетном сопровождении агрессивно настроенных мёдоделов, споткнувшись об ограду грядки и дважды упав, в три огромных прыжка преодолел расстояние между собой и сараем. Продолжая размахивать своими огромными ручищами, он врезался в Бофура. Последний, ойкнув, ввалился в сарай, упав поперек Бифура и Кили. Двое последних закричали от возмущения, вторя нарастающим «Му!» коров. Глоин же, упершись спиной в ворота, на весь сад орал самые что ни на есть непотребные ругательства в адрес жалящих паразитов. Двустворчатые двери под весом разгневанного и покусанного гнома заскрипели, и, пошатавшись, рухнули на пол вместе с Глоином. Кили, Бофур и Бифур, как и положено мученикам, оказались под упавшими воротами. Залетевшие в сарай пчелы наполнили воздух ужасным жужжанием.
Первая минута погрома тянулась до ужаса долго.
Первая минута погрома тянулась до ужаса долго. Ничего не соображая, уже дважды укушенный, Фили, злой чуть ли не как балрог, пытался поднять на ноги Балина. Старый гном, в полном замешательстве бежавший к дому Беорна от жужжащего ига, по неосмотрительности врезался в огромную яблоню. Естественно, с головой самого Балина было все в порядке, а вот плодоносное дерево после столкновения с крепким лбом гнома потеряло все свои яблочки: красные, сладко пахнущие фрукты дождем посыпались на несчастных подгорных жителей, что бежали подле. После падения слегка ошарашенный седобородый наставник Торина пару мгновений пытался встать. Фили, заметив сложности компаньона, подскочил к нему и поднял на ноги за шиворот. Балин же, пуча глаза, ткнул рукой куда-то в сторону, указывая, судя по всему, на крытый соломой не то амбар, не то загон.
Не думая долго, молодой гном, в охапку схватив гнома постарше, рванул от гнетущего пчелиного воя к маленькой постройке. Чувствуя растущее облегчение, ничем правда пока не оправданное, Фили залетел внутрь крохотного деревянного помещения, сложенного из тонких бревен. Балин, следующий за племянником Короля, не отставал.
Оказавшись уже за крепкими дверями низкой постройки, гномы без удовольствия поняли, что очутились в птичнике, битком набитом серыми толстыми гусями. Замерев, оба храбреца выжидательно косились на огромных носатых птиц. Гуси в свою очередь недобро поглядывали на непрошеных посетителей.
Стало как-то до дурноты смешно. Ситуация напоминала вырезанную сцену из плохо написанной комедии. Фили хохотнул, заслышав первое яростное гусиное шипение. Когда шипение перешло в прямые атаки, было уже не до смеха. Балин, толкая к выходу Торинского племянника, произносил какие-то невразумительные речи. Фили же, отбиваясь от серых гусей, вылетел из птичника навстречу к пчелам с какой-то безумной радостью в сердце. Гуси, однако, оказались упрямыми. Проскользнув вместе с Балином в открытую дверь, они наравне с пчелами начали гоняться за двумя гномами.
Не зная теперь, куда бежать и от кого в первую очередь, Фили огляделся. Заприметив вдали высокую фигуру Двалина, он кивнул компаньону и вместе с ним побежал вперед.
На второй минуте все гномье веселье только набирало
На второй минуте все гномье веселье только набирало обороты. Выглядывающий из окошка Бильбо с жалостью наблюдал за мечущимися из стороны в сторону друзьями. Вздохнув, хоббит задернул штору.
В пристройку у самой калитки мистер Бэггинс попал по случайности. Когда стало понятно, что лишенные своего дома пчелы желают воздать нарушителям спокойствия по заслугам, подгорные жители по воле инстинктов кинулись в бега. Что понятно. Бильбо и сам бросился наутек, заслышав за спиной тревожное жужжание. Перебирая своими ножками быстрее друзей, он в два счета оказался в саду Беорна. Поняв, что вряд ли найдет пристанище в доме оборотня, мистер Бэггинс в панике начал оглядываться вокруг. Внимательный взгляд хоббита вырвал из чарующего спокойствия сада маленькую, поросшую плющом пристройку. Без оглядки кинувшись к ней, Бильбо нашел дверь крохотной лачужки открытой. Юркнув внутрь, мистер Бэггинс быстро осмотрелся и понял, что находится в покоях Ниар.
Внутри было сумрачно и уютно. Посреди комнатушки стояла крепкая, низенькая кровать. Прямо рядом с окном ютился крохотный стол, сколоченный из толстых кедровых досок. За ним прятался аккуратный стульчик. У одной стены – платяной шкаф. Стену напротив от потолка до пола закрывало гигантское полотно из крепкого льняного сукна. Выцветшее, но от этого не менее прекрасное, оно было умело вышито цветными шелковыми нитями. Затейливые узоры складывались в подробнейшую карту Средиземья. Всматриваясь в полотно огромными, восхищенными глазами, Бильбо несколько мгновений стоял перед ним, оглядывая четко очерченные тропки, что извивались по вышитой земле. Подойдя ближе, хоббит рукой прошелся по шелковой глади. Нашел воткнутую в полотно иголку с ниткой. Стало ясно, кем был автор карты.
— Вот это да… — прошептал мистер Бэггинс. Взгляд его бегал от одного угла полотна к другому. Будучи любителем карт, Бильбо знал в них толк и мог отличить хорошие от плохих. Вышивая, Ниар точно знала, что делает: все маленькие тропки Шира девушка ловко нанесла на льняное сукно умелыми стежками. Создавалось впечатление, что воспитанница Беорна знала весь Эндор как собственные пять пальцев. Хмыкнув, Бильбо вскинул свой взгляд вверх, к стыку полотна с потолком. Северо-запад Средиземья Ниар, судя по всему, вышила в первую очередь: нити рисунков там были серее.
— Белерианд, — прочитал хоббит, всматриваясь в обширные земли, покоящиеся западнее Синих Гор. Странно. Бильбо всегда казалось, что там должно быть море. Нахмурившись, Мистер Бэггинс остановил свой взгляд на рисунке черного замка, который Ниар изобразила в виде гигантской цитадели, сплошь покрытой зазубренными хищными шпилями башен. «Утумно».
По телу побежали мурашки, а сердце на секунду сбилось с привычного ритма. Откуда юной девушке знать о землях, давным-давно канувших в небыль?
«Вообще, Бильбо, не стоит удивляться, — сказал сам себе хоббит. — Оглянись еще разок, друг. Тут же не комната, а сплошная библиотека. Вполне возможно, что среди книг и свитков где-нибудь лежит древний пергамент с картой старых северных просторов. Кто его знает, все может быть».
Отступив на шаг от полотна, мистер Бэггинс несколько завистливо оглядел хоромы Ниар. Комната сама по себе не ахти, но книг у девушки было валом. Маленькие, большие, крохотные и огромные, они, казалось, лежали повсюду. Покоились на кровати, стояли у стен, высокими башнями возвышаясь друг над другом. Оплетенные кожей, некоторые даже украшенные камнями, книги эти наполняли воздух приятным сухим ароматом старой бумаги. А вокруг книг лежали свитки, открытые, другие же – свернутые в трубочки. На полу валялись перья, обрывки каких-то записей на неизвестных языках, пустые баночки чернил разнообразных цветов. Не знай Бильбо, что находится в комнате юной человеческой леди, решил бы, что попал в гости к летописцу.