Чертоги Казад-Дума

Каэрия

— Арвен, постой! — нагнавший деву Ривенделла Леголас остановился подле, переводя дыхание. Ундомиэль, подняв взгляд к сыну Трандуила, грустно улыбнулась, предвосхищая долгий спор с принцем. — Не стоит сломя голову спешить к Черному Лесу. Уверен, всё с Нанивиэль хорошо. Более чем, через час, а то и меньше, отец отправит к Лихолесью большой отряд лучников. Поверь, они найдут Илийю. И, как мне кажется, справятся они с поставленной задачей лучше, чем кто бы то ни было из нас.

— Через час девочка может быть уже мертва, — Арвен развернулась к Леголасу, глотая возгласы злости. Срываться на юношу не стоило. Побег пятнадцатилетней Квенди был упущением самой Ундомиэль, и обвинять кого-то в чем-то эльфийка права не имела. —

Я должна отправиться за ней, с людьми твоего отца или же без них. Пойми меня, Леголас. Илийя юна и неопытна, ей всё в Средиземье кажется интересным. Она не станет осторожничать. И я, как её наставница, не должна пугаться возможных опасностей.

— Так речь идёт совсем не об опасности, Арвен, — Леголас схватил поводья гнедого жеребца. — Разговор идёт о простых поисках, беспокоиться не стоит. Останься в лагере, отдохни, мы же пойдем искать Нанивиэль. К вечеру твоя смутьянка будет уже в лагере, а ты получишь возможность отчитать девицу за непокорный характер и глупые действия.

Арвен, смотря себе под ноги, чувствовала, как все её естество охватывает легкая дрожь нетерпимости. В какую-то секунду бессмертная пожелала себе той же смелости, которой обладала её подопечная. Вкупе с природной смекалкой такая храбрость могла бы позволить Ундомиэль дать достойный ответ Леголасу. Однако идея схлестнуться языками с принцем показалась деве Ривенделла безосновательной, а потому эльфийка позволила себе лишь пренебрежительно поморщить нос. Выхватывая из рук Леголаса поводья, Арвен ловко вскочила на своего коня. Светловолосый брат-бессмертный смотрел на дочь Элронда с восхищением и удивлением в глазах.

— Это глупо, — изрёк Леголас, осторожно оправляя складки своего плаща. Перетянутый ремнями, он шелестел на ветру широкими льняными складками. Бросив взгляд на красивый лук принца, Арвен улыбнулась краешками губ.

— Да, я знаю. Наивно полагать, что я сама буду в безопасности, находясь в чащобе. И не стоит напоминать мне, что я не воин и даже не лесовик. Но оставаться тут, притворяясь умиротворенной и довольной жизнью, твоя покорная слуга не собирается. Отец был уверен, что я справлюсь с бунтарской натурой Нанивиэль. А подводить его я не хочу. Так что передай Трандуилу огромное спасибо за приют и помощь. Если вы вдруг возжелаете присоединиться ко мне, против не буду. Но поспешите, хорошо?

Леголас кивнул, не став ничего говорить в ответ. Арвен в уме поблагодарила бессмертного сородича за толерантное молчание, похлопала коня по шее и пустила его в галоп, не слишком думая о возможных последствиях поспешно принятого решения. Вперед эльфийку гнало беспокойство, собственная судьба Ундомиэль не волновала. Доброе сердце девушки сгорало от смятения и страха за юную Квенди. И в сравнении с этими эмоциями ужас перед Лихолесьем отступал в сторону. Без оглядки мчась вперед, дочь Владыки Имладриса молилась о сохранности своей наивной подопечной.

Глухой стук копыт о землю заполнил собой воздух. Ветер бил в лицо, растрёпывая волосы, нагоняя на глаза слёзы. Глуша в себе волнение, эльфийка подгоняла роханского жеребца и всё чаще смотрела вдаль. Взгляд синих глаз касался чернеющей полосы лесного массива и утопал в нём, словно бы растворяясь в непроглядном мраке ночных кошмаров.

Взгляд синих глаз касался чернеющей полосы лесного массива и утопал в нём, словно бы растворяясь в непроглядном мраке ночных кошмаров. Торин, сглотнув, остановился, прислушиваясь к исходящим из пасти леса шумам. Гулкий шорох постепенно нарастал, невидимой тенью опасности приближаясь к путникам. Высокие деревья, закрывающие кронами небесный свод, бросали длинные тени на землю. Пробивающийся сквозь лесной полумрак свет едва-едва золотил буреющую траву. Треск ломающихся под ногами веток заставлял сердце колотиться чаще.

— Что-то там есть, — вставший по правую руку от Короля Двалин качнул головой.

Высокий, широкоплечий, он пустым взглядом мерил даль. Торин, глянув на своего друга, слегка помрачнел. Не хотелось признавать, но угрюмые просторы Чёрного Леса навевали тоску и внушали опаску. Желание поскорее выйти к зеленеющим холмам восточной границы пущи подтачивало изнутри, кроша в пыль уверенность в собственных действиях. Поджав губы, гном обернулся к друзьям. Уставшие компаньоны стояли поодаль, наслаждаясь коротким привалом. Все молча дожидались дальнейших указаний. Балин, попивающий воду из фляги, задумчиво косился на хоббита. Мистер Бэггинс же ходил из стороны в сторону, прислушиваясь к шумам чащобы.

— Знаю, — коротко молвил Торин, обращая своё внимание к Двалину. — Выбора нет, нужно двигаться дальше.

Воин кивнул, разворачиваясь на месте. Юный Король, проводив взглядом старого друга, сжал губы в ниточку. Пытаясь усмирить внутренние позывы бегом кинуться вперёд, молодой наследник рода Дурина лишь замер на месте, заставляя себя вновь и вновь оглядывать оплетающую древесные стволы паутину. Белое одеяло из тонких серебрящихся в полумраке нитей плотным ковром стелилось по тропе, взвивалось к небесам, шелковым платком накрывало кусты. Торин с трудом представлял себе тех пауков, которые бы могли сплести паутину такого грандиозного размера. Встречаться с восьмилапыми чудовищами крайне не хотелось, однако интуиция кричала о неминуемости сего знакомства. По опыту зная, что неприятные вещи обычно случаются в самые неподходящие моменты, гном пытался понять, как поступить дальше. Было бы много проще, будь рядом Гэндальф.

А вообще, все могло быть хуже. В конце концов, путникам докучали лишь огромные мотыли да совиное уханье. Лихолесье стенами смыкалось перед смелой гномьей компанией, но даже в столь злобном и неприятном месте весёлый подгорный народец не уставал веселиться. И хоть большую часть уже проделанного пути спутники Торина молчали, порой они нет-нет, да и принимались петь какие-нибудь песенки весьма спорного содержания. Иногда Фили обращался к Балину с житейскими вопросами, получая в ответ советы от седовласого гнома да смешки брата в придачу. Время от времени молчание сменялось обменом язвительных шуточек, а чаще прочего – философскими думами Бомбура о еде. Рыжий толстяк принимался хвалить стряпню Беорна, за что получал подзатыльники от Двалина. Последний, таща на спине огромные тюки, лишь цедил сквозь зубы отборную брань, которой хаял тяжелую поклажу. Торин, прислушиваясь к беседам друзей, улыбался, с тоской вспоминая отпущенных пони оборотня. Маленькие лошадки скрасили бы путь, освободив гномов от необходимости тащить практически неподъёмные мешки на себе.

Тяжело вздохнув, Торин косо глянул в сторону. Взгляд зацепился за мелькнувшую впереди чёрную тень. Вздрогнув, Король-под-Горой сделал уверенный шаг вперёд. Тут же забыв о пони, принялся напряженно всматриваться вдаль, целиком и полностью сосредоточившись на шумах и пляшущих абрисах кустарниковых порослей. Где-то рядом что-то внезапно застрекотало. Справа донесся эхоподобный рокочущий звук. Листва деревьев зашевелилась, а паутина, что лёгким палантином развевалась на ветках, заколыхалась под незримыми движениями больших и волосатых…

— Пауки!!!

Истошный крик сорвался с губ Бофура. Разворачиваясь, Торин схватился рукой за эфес меча, оголяя тонкий эльфийский клинок. Компаньоны, всего пару минут назад расслабленно отдыхающие от пути, теперь сбились в плотную кучку, готовя для боя оружие. Глаза их пылали яростью и Король-под-Горой, смотря в лица друзей, с удивлением понял, что ничего не боится. Дыша размеренно, гном в один большой прыжок преодолел расстояние между собой и соратниками. Оказавшись же рядом с ними, поднял глаза к стволам многовековых дубов и елей. Мирный гул леса теперь кипел постоянным стрекотом огромных паучьих челюстей.