Чертова дюжина

Кузнецова Агния Александровна

Все замолчали, обдумывая новое предложение Вити.

– Все это хорошо! – сказала Саша. – Но забойщики сегодня загнали откатчиков, а если каждый забойщик будет на двух забоях работать – Слава и Толя тем более не поспеют…

– А по-моему, – сказал Слава, – прежде чем вводить это новшество на забое, нужно нам с Толькой для себя придумать что-то новое.

– Встать вам на ролики!

– К тачке приделать пропеллер!

– Применить пар!

– Впрячь Космача! – со смехом наперебой предлагали ребята.

Они

смеялись, но в каждом из них загорался огонек творчества. Остаток дня, вечер, а некоторые и всю ночь думали над тем, как ускорить работу откатчиков.

Вечером на участок «Чертовой дюжины» вместе с Домбаевым пришел Петр Сергеевич.

Обметая плинтусы желоба, Домбаев с улыбкой сказал инженеру:

– Ртуть в карманы залили.

– А! Так вот зачем сегодня Семенцова за ртутью охотилась, – засмеялся Петр Сергеевич.

Домбаев осторожно в ложку смел ртуть, золото и шлихи.

Дина ближе всех стояла к бутарке. Несколько секунд она присматривалась к желтоватому камешку величиной с горошину и потом неуверенно обратилась к Домбаеву:

– А это не самородок?

– Самородок! – вместе с Домбаевым воскликнул Петр Сергеевич, двумя пальцами взял его и положил себе на ладонь. Ребята склонились над рукой инженера, с интересом рассматривая тускло поблескивающий камешек.

– Маленький! – презрительно сказал Мирошка.

– А тебе в килограмм надо! – возразил Толя. – Ишь какой! – И, помолчав, добавил: – Сегодня у нас не день, а сплошные удачи.

– А какие еще удачи? – осведомился Петр Сергеевич.

– Да мы по-новому кайлить стали, – неохотно ответил Слава, оглядываясь на товарищей. Он не знал, считают ли они нужным открываться инженеру.

– Подкалкой? – спросил Петр Сергеевич. – Это хорошо… – Он хотел что-то добавить, но Витя перебил его:

– У нас теперь отстают откатчики.

– Вот я и хочу сказать об этом, – ответил Петр Сергеевич. – Тогда вам нужно в забое оставить одного, а на покату поставить троих.

– А можно по-другому, – вмешался в разговор Домбаев. – Постарайтесь достать железо для покаты.

– Да, так возить будет значительно легче, – согласился Петр Сергеевич, – видели у бригады Севастьянова?

– Ну конечно, видели! – с сожалением в голосе вскричал Мирошка. – Видели и не подумали, зачем это.

Между тем Дина на угольке от костра осторожно подогревала ложку, наблюдая, как быстро испарялась ртуть.

– Сегодня много больше, на глаз вижу, – сказал Аполлон Иннокентьевич и от удовольствия перестал держаться за щеку. У него опять болели зубы и не гнулась в колене нога.

– Много больше? – оживленно переспросил Мирошка.

Инженер осторожно положил в ложку самородок и задумчиво сказал:

– Молодцы! А скоро еще больше золота попадаться будет.

– Почему? – в голос спросили ребята.

– Почему? – повторил инженер. – Да вот

почему: мы предполагаем, что на вашем участке проходит наиболее обогащенный золотоносный пласт.

Слова Петра Сергеевича произвели на ребят огромное впечатление. Усталости от работы не осталось и следа. Хотелось снова брать в руки кайлы, тачки, гребок и работать до самого утра, только скорее бы найти обещанный золотоносный пласт.

– Эх, день короток, – с сожалением сказал Мирошка. – Нельзя ли, будущий инженер-геолог, – обратился он к Толе, – удлинить день?

– Все в силах человека, – со смехом сказал Толя, – попытаемся!

Поход за железом

На приисках и в поселке ребятам не удалось достать железа, и в воскресный полдень Саша, Витя и Слава, по совету Петра Сергеевича, отправились за железом на дегтярный завод в село Петровка к старику Дьяковскому.

По речкам, на лодке до Петровки было вдвое ближе, и они выбрали этот путь.

Лодку спустили на Безымянку немного выше запрудки. Легко взмахивая веслами, Витя повел ее против течения. Лодка шла около правого берега узкой речушки. Неожиданно с задорным лаем в нее прыгнул Космач. Все засмеялись, а Саша потрепала за длинные уши Космача и сказала:

– Ну хорошо, поезжай с нами, по дороге охотиться будем. – И она показала пальцем на старенькое ружье Аполлона Иннокентьевича, висевшее у Славы за спиной.

До Медвежьей пади плыли спокойно, но дальше, огибая гору, река становилась бурной, встречались пороги, заломы, местами приходилось причаливать к берегу, выходить из лодки и тащить ее на веревке.

Они проплывали мимо маленького круглого озера, отделенного от реки узкой полоской земли, и все трое встали, зачарованные невиданным зрелищем, попеременно шикая на Космача.

Ветра не было, и озеро казалось зеркальным. Серой тенью колыхались в нем вершины гольцов, а на блестящей середине его, гордо выгнув чудесную шею, медленно плыл белоснежный лебедь. Он плыл все ближе и ближе к берегу, не пугаясь людей. Человек в горах Байкала лебедя не трогал. Многовековые суеверия о том, что лебедь – священная птица, укоренились здесь. Но ребята не знали этого. Боясь спугнуть прекрасную птицу, Витя тихо всплеснул веслами, и лодка медленно двинулась против течения.

День выдался жаркий. На реке было прохладнее, чем в лесу, но мошка осыпала в буквальном смысле этого слова. Надоедливо гнались за лодкой тучи комаров, пели тонкими и противными голосками. Нередко их десятиголосую песню покрывал звонкий голос овода, тогда Космач сердито приподнимал волнистое ухо и лапой тер морду, видимо предполагая, что овод собирается кусать его.

Стоя в лодке, Саша не переставая обмахивалась веткой, мечтала поскорее добраться до Петровки и убежать подальше от реки.