Чертова дюжина

Кузнецова Агния Александровна

Костя что-то хотел сказать ей тогда и не решился. Он взял ее руку в свои…

Дина опомнилась – Мирошка держал ее руку и второй раз спрашивал:

– А меня, скажи, ты тоже забудешь не скоро?

– Что ты, Мирошка, конечно! – смущенно ответила Дина, отнимая руку.

– И будешь писать мне? И я буду твоим самым близким другом? Нет? – Мирошка в темноте вглядывался в ее лицо.

Она молчала.

– А! Я понимаю тебя – опять жизнь в прошлом, – жестко сказал он и нараспев, с издевкой процитировал

четверостишие из Костиного стиха:

Знаю, в сердце, что есть и былоНавсегда оставляет следы…

Дина отступила на шаг и возмущенно сказала:

– Как это походит на тебя, Мирошка! Да, «навсегда оставляет следы»!

Она повернулась и пошла.

– Постой, Дина! – крикнул ей вслед Мирошка.

Но Дина не возвратилась. Она бежала домой, и на душе у нее было легко. Когда-то она сказала Косте, что он будет ее лучшим другом на всю жизнь, и сегодня она сдержала это слово, не покривила душой перед памятью друга.

Огонек творчества

Бригады Константиновских золотых приисков за последнее время значительно повысили добычу золота. Ребятам отставать не хотелось, и они работали от темна до темна, прихватывая и выходные дни. Но вскоре убедились, что дело не только в количестве проработанных часов.

– Нужно рационализировать производство, – в одно утро, еще лежа в постели, изрек Толя.

И это было верно. Товарищи недаром смеялись над Толей, что по утрам ему приходят в голову «гениальные мысли».

Толино предложение долго обсуждали, спорили, горячились и, наконец, пришли к одному выводу: Славе было поручено не позднее завтрашнего дня любыми способами разузнать, как другие бригады добились повышения добычи золота. Сделать ему это было не трудно. Часто вечерами Слава вооружался блокнотом и в свой дневник под заголовком «Сказы рабочих Байкала» записывал были и небылицы, рассказанные рабочими.

Слава с блокнотом, для отвода глаз, весь этот день кружился на чужих участках и вечером сообщил ребятам новости.

В общежитии посторонних не было, но он все же понизил голос и сказал:

– Бригада Ситникова в карманы бутарки заливает ртуть, чтобы улавливать мелкое золото, – это во-первых, а во-вторых, – он обратился к Мирошке, – они кайлят по-другому.

– Как по-другому? – с интересом спросил Мирошка. – Черенком кайлы, что ли?

– Нет. Они работают подкалкой.

Мирошка фыркнул:

– Это с чем кушают?

– А это так… – Слава в блокноте нарисовал прямоугольник. – Это забой, – объяснил он. – Они подкайливают угол снизу, а верхние глыбы сами обваливаются.

Мирошка недоверчиво посмотрел на рисунок, взял в руки блокнот, повертел его и сказал:

– Возможно. Попробуем!

Назавтра

попробовали работать подкалкой. Витя и Мирошка не разгибались до тех пор, пока не окончили намеченный угол забоя.

С пустыми тачками стояли рядом Толя и Слава, с волнением наблюдая за работой товарищей.

Со свистом рассекая воздух, кайлы наперебой впивались в твердую почву. Иногда железо ударяло о камень, и под кайлой зеленым огоньком вспыхивала искра.

Туча мошки кружилась вокруг ребят. Не помогали плотные сетки, надетые на голову, мошка пролезала в крошечные дырочки сетки, за шиворот, в рукава и до крови разъедала лицо, руки и шею.

– Вот паразиты! – с отчаянием восклицал Витя, вытряхивая набившуюся в сетку мошку, и снова принимался работать.

Мирошку почему-то мошка кусала меньше.

– Я против нее слово знаю, – смеялся он и часами, на удивление и зависть товарищам, работал без сетки.

Угол забоя был подкайлен.

Первую партию речников погрузили на тачки, и Слава с Толей поспешно повезли их к бутаркам. Теперь повисшие в воздухе глыбы забоя падали вниз от легкого прикосновения кайлы.

Обычно, высыпая речники на грохот, Слава и Толя не торопились обратно – забойщики не успевали за ними. А теперь, только успели они перевернуть тачки, как раздался громкий голос Мирошки:

– Эй, откатчики!

Оба оглянулись и с удивлением увидели у забоя черневшие кучки речников.

Они бегом покатили к забою пустые тачки.

Саша на минуту перестала работать гребком и с улыбкой взглянула им вслед.

– Ну, мы теперь вас погоняем, товарищи откатчики! – торжествовал Витя.

– Будешь бегать – только пятки засверкают, и мошка не догонит! – поддразнивал Мирошка. – Ну, принес новость на свою голову, – подсмеивался он над Славой.

Обед в этот день прошел исключительно весело. Все радовались удаче, шутили и смеялись.

– А знаете, ребята, есть еще один путь ускорить нашу работу, – предложил Витя, – каждому забойщику работать на двух забоях одновременно.

– И в правой, и в левой руке по кайле? – весело рассмеялась Саша.

– Стой! – остановил ее Мирошка, и глаза его заблестели. – Стойте, черти!

– Тише! – со смехом шепнул Слава. – Мирошка вдохновился.

Но Мирошка, не обращая внимания на шутку товарища, заговорил горячо и взволнованно:

– Ребята, это здорово – одному на двух забоях. Витька Америку открыл!

Он схватил Витю Беленького в объятия и сдавил так, что тот выронил из рук ложку.

Дина с улыбкой взглянула на Мирошку и сказала:

– Кажется, ты, командир, начинаешь в кайле чувствовать романтику? Что – золото добывать не так уж неинтересно?

– Увлекательно даже! – весело отозвался Мирошка. – Нужно только, чтобы голова соображала!