Четверги мистера Дройда
Шрифт:
На лице генерала Биллинга — разочарование и обида; он усиленно вытирал пот с лица и шеи и от волнения даже расстегнул воротник.
— Переходим к следующему вопросу, — продолжал Флаугольд. — Сообщение сделает сэр Арчибальд.
Клукс снова встает и кратко излагает весь материал, который накопился против Корнелиуса Крока: подозрительные обстоятельства бегства Кати, исчезновение заключенного из камеры № 725 и, наконец, последнее сообщение Грессера о порче аппаратов лучей К.
— Как только мною были получены
Профессор Ван Рогге, не поднимая глаз, кивнул головой.
— Так как аппараты находились в ведении Корнелиуса Крока, то вполне очевидно, что без его участия их испортить не могли. В наших руках имеется достаточно улик против Крока, но, полагая, что арест его без ведома Комитета может встретить возражения со стороны отдельных членов, я принял меры к тому, чтобы он не ускользнул, а вопрос о судьбе его ставлю на разрешение почтенного собрания.
— Кто из джентльменов желает высказаться? — задал стереотипный вопрос Флаугольд.
— Я слишком давно знаю Корнелиуса Крока, — заговорил глухим голосом профессор Ван Рогге, — чтобы поверить, что он может совершить такое преступление. И теперь, вопреки очевидности, я полагаю, что он не преступник, а жертва чьего-то преступления.
— Предлагаю, — жестким тоном сказал Флаугольд, — на основании диктаторских полномочий сэра Арчибальда предоставить ему принять против Корнелиуса Крока те меры, какие он сочтет нужным. Возражений нет?
Ответом было тяжелое молчание.
— Заседание закрыто.
Расходились молча. Один Биллинг вполголоса, со страхом оглядываясь по сторонам, жаловался Барлетту:
— Подумайте, сэр Барлетт, как это ужасно! Мы считали, что Карантин уничтожил всех большевиков, а теперь оказывается, что мы со всех сторон окружены большевиками, и даже под землей, на которой мы ходим, тоже большевики.
— А вы полегче ходите, генерал, — посоветовал Барлетт, — и на всякий случай приготовьте аэроплан: тут не Одесса, английской эскадры нет.
Флаугольд задержался дольше всех.
— Действуйте, Арчибальд, действуйте, — пожал он на прощанье руку Клуксу. — Я слишком много миллионов загнал в вашу проклятую республику и не желаю потерять ни одного доллара.
Глава XIV
ГРОМКОГОВОРИТЕЛЬ ГЕНЕРАЛА БИЛЛИНГА
«1000 долларов. — Награда! — 1000 долларов.
Комитет человеческого спасения приказывает задержать или указать местопребывание большевика, агента преступной шайки — прибывшей из СССР, по имени Катя.
Выезд из пределов республики всем воспрещается».
Это объявление
Газеты снова с жаром начали кампанию против Союза, снова запестрели объявлениями организаций «черных рубашек» и разных отрядов Комитета.
И снова вся страна была охвачена паникой, предвкушая войну, одновременно и желая и боясь ее.
Только один человек был вне сферы событий. Это был недавний пациент камеры № 725, или, вернее — Корнелиус Крок.
Корнелиус. Крок постепенно приходил в себя после камеры № 725 и усердно знакомился с положением Карантина и с новыми делами. Он только что вошел в кабинет, вернувшись из лаборатории, весело насвистывая ариетку, снял с себя сюртук и аккуратно повесил его на вешалку.
Стук в дверь заставил его вздрогнуть. Он никого не ждал. — Кто там?
— Отворите. Пакет из Комитета человеческого спасения.
Корнелиус открыл дверь и отошел в сторону, уступая дорогу входившим нескольким служащим Комитета и Арчибальду Клуксу.
— И вы, мистер Арчибальд, — удивленно сказал он и протянул ему руку, но Арчибальд, как бы не замечая протянутой руки, остановился перед ним.
— Мистер Корнелиус Крок, по приказанию Комитета человеческого спасения вы арестованы.
— Меня арестовать? За что?
— Вы это знаете лучше, чем кто-нибудь. — И, обращаясь к людям, сказал: — А вы делайте свое дело.
— Ордер, дайте мне ордер! — закричал Корнелиус. — Я не допущу ничего без ордера.
— Не беспокойтесь, ордер есть. Мистер Корнелиус, для какой цели вы испортили аппараты лучей К?
Крок побледнел и схватился рукой за кресло.
— Аппараты… испорчены?..
— Не притворяйтесь. Это установлено самим профессором Ульсусом Ван Рогге.
Крок молча смотрел на Клукса с ужасом в глазах. Потом вдруг схватился за голову.
— Я знаю, чьи это шутки. Это опять он… он…
— Кто он? — живо спросил Арцибальд.
Но Корнелиус внезапно замолчал, пугливо оглядываясь. Он более боялся неизвестного, только что недавно сбросившего его имя, чем Клукса.
— Выемка произведена, — отрапортовал один из агентов.
— Хорошо, — сказал Арчибальд. — Мистер Корнелиус, вы, надеюсь, пойдете, как джентльмен, и мне не придется надевать на вас наручники.
— Хорошо, я готов.
Генерал Биллинг, не отличавшийся большой храбростью и наученный горьким опытом, не доверял никаким приказам: ведь он их сам отдавал десятками.
Вспоминая свои былые дни, он рассматривал объявления о Кате и, сравнительно беззаботный, взвешивал награду, сожалея о том, что она объявлена поздно для него.
— Я ее задержал первый, не удержали сами, а теперь кричат о награде, о диктатуре, — и, засунув правую руку в карман, повернулся на каблуке.