Четвёртое измерение
Шрифт:
От снятых кроссовок, правда, воняло как от старой помойки, а от футболки несло метров на сто старым засохшим потом с прогорклым маслом. Голову она уже не трогала, чтобы та не дай бог опять не начала чесаться. В волосах происходило невообразимое: они жили будто своей собственной жизнью, жирные и слипшиеся, как в паутине. На лбу уже сформировалась плотная корочка от раны. «Наверно я жутко выгляжу со стороны», – подумала тоскливо она. Неловко как-то сидеть и вонять возле мужчины всем, чем только можно вонять. Но что она могла поделать в данной ситуации? Мыться тут негде. Дезодорант она с собой не прихватила.
Он выглядел
Мужчина молча протянул горячую чашку с вкусной едой, и они оба принялись завтракать. Она украдкой поглядывала на него, пока ела. Но ей больше не удавалось поймать его взгляд, как она ни старалась.
Роста он был относительно высокого, метр восемьдесят пять имелось точно, комплекции, скорее, стройной, ближе к худой. При этом ни капли неуклюжести из-за роста не было. Она постоянно отмечала разность их движений: плавные и очень точные, будто механические, или досконально продуманные и натренированные у него, тогда как она всё делала как обычный человек, могла и ложку уронить. И даже два раза подряд и ещё наступить сверху.
Бросив взгляд на горизонт, она вдруг заметила далеко впереди одно единственное ёршиковидное дерево, торчащее выше остальных своих собратьев. Очень уж оно выделялось на фоне всего остального одномерного ландшафта.
Спать он снова не дал возможности, и, само собой разумеется, они уже спешно шли по направлению к сему объекту. Линда чувствовала, как у неё опухло лицо, глаза, скорее всего красные, как у крысы-альбиноса, а мешки под глазами прощупывались пальцами. Хорошо, что у неё не было с собой зеркала – вряд ли бы она сама выдержала собственный восхитительный видок.
– Долго нам ещё идти? – очередной вымученный вопрос в воздух.
– Нет, если не будешь плестись как сухопутная черепаха, – внезапно ответил он.
Линда слегка обиделась, но прибавила темп. Она ведь и так шла на пределе своих возможностей. Если бы не этот тяжёлый масляный воздух, она смогла бы идти быстрее.
Дерево ничем не отличалось от своих собратьев, кроме как размером. Большое, синюшное – оно торчало мохнатыми палками и являлось, судя по всему, хотя бы каким-то возможным ориентиром на этой абсолютно неприглядной местности. А то, что это был именно ориентир – Линда поняла сразу. Мужчина также подтвердил её догадки, дойдя до дерева и резко сменив курс движения вправо. Теперь они шли в другом направлении, что было немного непривычно, но вскоре она уже не обращала внимания – виды-то оставались прежними.
Хотя, не совсем прежними. Вдалеке прямо по курсу что-то высилось. Строение вроде-бы, или куча кустов в одной точке. Пока непонятно. Мужчина ещё ускорился, Линде пришлось переходить на быстрый шаг. Ей стало любопытно и страшно одновременно, что же это такое за сооружение? Земля под ногами будто завибрировала.
– Ой, что это? Землетрясение?
– У старых планет бывает нарушается физика вращения. Замедления и ускорения чередуются. Ничего необычного.
– А-а-а…, – протянула она, как будто понимая, о чём он. Дрожание земляных пластов под подошвами кроссовок будило в теле какой-то невнятный глубинный страх.
Вскоре она смогла различить детали: небольшой покатый холм, сплошь утыканный в хаотичном порядке кустами и цветами, словно сумасшедшая огромная щётка. А рядом с холмом покоились три застывших на веки вечные робота-разведчика. У одного из них
У точки назначения мужчина будто прислушался, и вдруг резко перешёл на простой шаг, обходя холм к противоположной его стороне. Линда, тяжело дыша и спотыкаясь на каждом шагу, следом за ним обошла холм и встала как вкопанная: взгляду открылась очень больших размеров нора, уводящая вроде бы под землю. Внутренняя её часть была наглухо закрыта механизмом, похожим на металлические круглые двери из фантастических фильмов про косм. За самой дверью стоял знакомый до боли звук: «Ж-Ж-Ж!», – приглашал он. Пауза. «Ж-Ж-Ж! Подходи сюда!».
– Ой, что-то я не хочу туда идти, – перепугано засуетилась Линда. – Прошлый раз это всё плохо кончилось для меня, почти смертельно… Нет-нет, не хочу! Не могу!
– Придётся, дорогая, – процедил он. – Или ты собралась закончить здесь свою никудышную биологическую жизнь?
– Почему это никудышную? – она удивлённо моргнула. – Что это вообще такое? Куда оно ведёт?! – посыпались вопросы с умоляющими нотками.
Помолчав, мужчина решил ответить, пока было время:
– Переходник. Устройство для перемещения между планетами, оставшееся тут с давних времён. Когда-то здесь их было много. Сейчас почти все сломались, ввиду отсутствия технического обслуживания. Но некоторые ещё работают, вернее, срабатывают. При определённых условиях. Ты угодила в такой между вашим миром и этим… может, даже, в последний рабочий. Да… давние времена совсем… У вас тогда, наверное, даже не умели шнурки завязывать, потому что ботинок ещё не придумали. А здесь уже близился закат цивилизации. Вот такая история, дорогая моя.
– В смысле в последний рабочий? Это значит, обратно, что ли, я никак не смогу?
– Зачем чинить то, что мертво. О, – прислушался он к звукам за дверью, – сейчас откроется. Этот тоже полурабочий, панель управления сгорела. Вовремя успели. Не пришлось тут торчать ещё сутки, дышать оксидом железа. Не брал кислородные респираторы, так как изначально заворачивать сюда не планировал.
Не успела она ничего ответить, как металлические створки из восьми остроконечных лепестков, закрывающих проём, развело со скрежетом в разные стороны, осыпав землю трухой из ржавчины. Внутри показалась чернота и пустота. «Ж-Ж-Ж!», – пригласила она к себе.
Линда, было, заартачилась, но толчок в спину буквально забросил её в объятия механической черноты. Лязгнув зубами, она снова пролетела через пугающую темень, при этом задела подошвой железный проржавелый край переходника. Часть белой земной резиновой подошвы кроссовка навсегда осталась на Старой Мачехе.
«…Эх раз, да ещё раз, всё не так как надо…»
В этот раз приземление прошло гораздо мягче. Видимо данное переходное устройство было более-менее рабочим и стабильным, потому как таких ужасных последствий, как в первый раз, когда она чуть не померла от удушья, не возникло. Она вылетела прямо в траву, упав на четвереньки.