Чингисхан. Сотрясая вселенную
Шрифт:
— Рад видеть вас всех, — мягко отлепил от себя сестру Эйрих. — Я тут привёз кое-что...
Примечания:
1 — Трёхгранные наконечники стрел — римляне вообще довольно неплохо соображали, когда речь шла о военном деле, поэтому неудивительно, что они применили вдумчивый подход для решения задачи традиционно низкой бронебойности стрел. Если всякие там варвары считали, что надо сделать стрелу шиловидной, чтобы лучше протыкать покрытых кольчугой противников, то вот римские военные конструкторы посчитали, что этот метод для лохов и дегенератов. Они опытным путём установили, что дело не в том, что широкая стрела недостаточно хорошо проходит через броню, а в том, что она легко об эту броню гнётся, поэтому большая часть её энергии переходит
Вот, собственно, римские трёхгранные наконечники различных дизайнов. Аутентичные, с пылу-жару.
https://www.comitatus.net/romanarrowtest.html — а вот здесь есть статья, описывающая объективный тест поражающей способности разных наконечников, написанная отбитым дегенератом, испытывавшим стрелы на собственных предплечьях. Фотоматериала ранений нет, поэтому не берусь утверждать, что этот парень не навыдумывал всё это ради хайпа, но зато там есть фото разных типов стрел. В общем-то, из боевых образчиков наибольшее уважение у него вызвала именно трёхгранная стрела, оставляющая рану, которая едва ли сойдётся сама по себе. Если не оказать человеку медицинскую помощь, то он может истечь кровью или умереть от инфекции. Последнее, к слову, в те времена было самым частым делом, так как даже если не макать наконечники стрел в дерьмо целенаправленно, они всё равно, в процессе путешествия лучника по местным дерьмищам, самостоятельно облепляются всякой грязью.
Глава двадцатая. Мало веры римским клятвам
/26 февраля 408 года нашей эры, Западная Римская империя, провинция Паннония/
В бражном доме, до сих пор имеющем лёгкий аромат дымка, скорее всего, больше воображаемый, нежели реальный, снова было людно. Никто не забыл бойню, учинённую римлянами, но бросать просторное помещение только потому, что здесь пролили много крови — это расточительно и безответственно. Правда, следует
Сегодня тот день, когда праздник не провести просто нельзя.
Богатые грузы, наиболее ценными из которых были кольчуги и римское оружие, здорово приподняли настроение Зевты, поэтому он решил учинить торжественную встречу Эйриха, сумевшего добиться большего, чем от него ожидали даже самые смелые предсказатели.
И молодой воин вошёл в бражный дом, где увидел нечто совершенно неправильное.
— Как это понимать? — Эйрих уставился на Иоанна Феомаха, сидящего по правую руку от Зевты, крайне неодобрительным взглядом.
— А что тут понимать? — удивлённо спросил отец. — Мы пришли к согласию с Иоанном, поэтому больше не держим друг на друга зла.
— Это враг, — вздохнул Эйрих. — И он должен сидеть в клетке, под замком.
— Согласие, — повторил Зевта. — Это моё решение.
Спорить было бесполезно, потому что если Зевта передумает после слов Эйриха — это публичный урон его чести как вождя.
Иоанн Феомах, комит священных конюшен, был крайне опасным человеком. Пусть воином он был посредственным, но он хитёр, коварен и склонен к риску. И если ему покажется, что наивных варваров можно, безопасно для себя, переломить через колено ещё раз...
— Потом обсудим это, — произнёс Эйрих.
Феомах, как было видно по его глазам, понимал, о чём они говорят. Значит, готский язык он уже выучил. Интересно было узнать — откуда?
— Откуда он знает готский? — решил Эйрих спросить напрямую.
— Я научил, — ответил Валамир.
Старший брат, почему-то, стоял всё это время за колонной, из-за которой вышел теперь с важным видом. Одет он в синего цвета тунику, украшенную красным орнаментом и серебряными наклёпками вокруг ворота. Красиво, дорого, богато. А ещё на нём новые сапоги — готские, но очень недешёвого вида, явно сделанные хорошим мастером.
Валамир явно что-то для себя понял, поэтому одевался богато.
«Интересно, где он достал всё это?» — подумал Эйрих. — «У отца выпросил? Или это отец уже возомнил себя всамделишным рейксом...»
— Зачем? — спросил Эйрих.
Снаружи, через дверной проём, куда ещё не поставили пострелянную и побитую дверь с виллы Самароса, заносили серебряные и бронзовые блюда с яствами. Кабанятина, редкая ныне оленина, запечённые куропатки, дунайская рыба...
— Затем, что этот римлянин показался мне полезным, — ответил Валамир. — Находить полезных римлян — это не только твоё умение.
— И чем он может быть полезен? — поинтересовался Эйрих. — Устроит тебе ещё один кровавый пир?
— Довольно, Эйрих, — прервал его Зевта. — Иоанн нам нужен. Он знает людей в Константинополе.
— Отец, то же самое он говорил Брете, — вздохнул Эйрих.
Иоанн опасен тем, что очень легко втирается в доверие к людям. Зевта ему уже доверяет. Но как к этому пришёл Валамир? Это следовало прояснить. Потом.
— Садись за стол и выпей с нами, — указал на место слева от себя Зевта.
— Я ещё одного римлянина привёз, — сообщил Эйрих, перебравшись через лавку. — Целый квестор.
— Квестор? — заинтересовался Иоанн. — Какой провинции?
— Ахейя, — ответил Эйрих. — Тулий Веннон Гамала, по его словам, бывший центурион пятого легиона.
— «Македоника», — покивал Иоанн. — Хороший легион. А как к тебе попал этот квестор?
— Да ерунда, — махнул рукой Эйрих, не желая делиться подобным с подозрительным римлянином.
Слишком уж заинтересовался Иоанн новостью о захвате соотечественника.
— Расскажи, сын, — потребовал Зевта.
Воины, скорее всего, прямо сейчас треплют всему свету о том, что именно с ними произошло и какую роль в этом сыграли римляне. Значит, разницы нет и римлянин всё узнает, так или иначе.
— Я дал обещание своему рабу, что найду и уничтожу его бывшего хозяина, — заговорил Эйрих. — Мы захватили виллу, ограбили её и покинули окрестности Афин. Но римляне не стали оставлять такое без последствий и бросили вслед за нами центурию из гарнизона муниципия. Правда, это вторая часть истории. Сначала мы столкнулись с разбойниками неизвестного роду и племени...