Чистая душа
Шрифт:
Джамиля переглянулась с Мухсиновым.
— Вот глупый мальчишка! — сказал Мухсинов. — И нам ведь ничего не напишет. Очевидно, стесняется.
— Хотите жить с ребенком у нас? — спросила Джамиля.
—. Нет, нет! — воскликнула Карима. — Зачем мне к вам идти? Это невозможно.
— Почему невозможно? Не хочешь жить в доме твоего мужа?
— Я не знаю, как на это посмотрит Шакир…
— Шакир, Шакир! — рассердился Мухсинов, — А кто он такой, Шакир? Что у него за душой? Он и сам еще мальчишка. Переселишься! И Шакиру об этом напишем. Да! Нам нужен внук! Никуда
— Нет, Бакир-абый, пока Шакир сам мне не напишет, я не могу этого сделать… И лучше не пишите об этом Шакиру.
— Вот глупая! Да как можно не написать ему?..
— Погоди, Бакир, — прервала его Джамиля, — не торопись. И Кариму не считай таким уж ребенком, Она хоть и молодая, но мать. — Джамиля снова повернулась к Кариме. — Вот что, милая: если хочешь жить с ребенком у нас — я не против, Бакир тоже. А Тайбы не бойся. Мы здесь хозяева… Но если не считаешь нужным этого делать — воля твоя. Подумай!..
— Нет, не могу…
Карима собралась уходить. Завернула потеплее ребенка и направилась к двери. Джамиля крикнула вслед:
— Захаживай, Карима! Да почаще!..
7
Тайбы во дворе не было. Только слышно, как она бранит не то кур, не то теленка в темном хлеву под навесом.
Джамиля вернулась в дом.
Летний день кончался. Перед окнами рос густой сад, и в комнатах было уже довольно темно.
Мухсинов, засунув руки в карманы, взволнованно ходил по комнате.
— Ну, видела? Понравилась невестка?
— Она неглупая девушка, — сдержанно ответила Джамиля.
— Конечно, отличная девушка! А Шакир-то каков! Знал, кого выбрать, черт этакий!
— Это еще трудно сказать. Неизвестно, знает ли он ей цену. Похоже, что нет.
— Ладно, — коротко заключил Мухсинов. — Пусть это тебя не печалит. Внук — мой! Вот что важно.
Джамиля почувствовала, что ее муж стал как бы совсем другим человеком. И ей нетрудно было догадаться, почему вечно недовольный Мухсинов, увидав своими глазами внука, вдруг обрадовался, повеселел. «Да, — подумала она про себя, — должен же Бакир когда-нибудь убедиться, что глупил всю жизнь. Разве не потому и терпела я столько, что верила в приход этого дня? Да, сегодня Бакир совершенно другой…
Нет, не другой, а настоящий, прежний Бакир! Молодой, веселый, ласковый Бакир!»
Она не сразу поверила в эту перемену. Ей захотелось проверить, не ошиблась ли она в своей догадке.
— И что тебя так радует? — спросила она мужа. — «Внук — мой! Вот что важно!» Как будто бывает внук не свой… Что тут удивительного? А вот то, что наш мальчишка-сын обманывает девушек, это как ты расцениваешь? Этому радуешься, что ли?
— Джамиля, дорогая моя! — Бакир горячо обнял жену. — Не знаешь ты, ведь у меня теперь открылись глаза!..
— Постой, что ты делаешь, Бакир? Может Тайба войти…
Бакир не выпускал ее из объятий, понизил голос, перешел на полушепот:
— Милая! Знаешь, как я по тебе соскучился! Так соскучился, как будто все эти двадцать лет жил вдали от тебя. А ведь и правда, я столько лет жил вдали от тебя. Хотя
В этот вечер они поняли, что действительно стосковались друг по другу. Это была удивительная ночь. Они почти не спали. И Тайбе, которая лежала в сенях, покоя не дали. Сварливая женщина, трижды за свою жизнь выходившая замуж и трижды вдовевшая, хотя мужья живы, всю ночь проворочалась на постели, словно ее кусали блохи, — едва слышный шепот счастливых супругов не давал ей спать.
И Карима в эту ночь не смыкала глаз, прижимая к себе маленького Азата. Радовало, что Бакир и Джамиля приняли ее так ласково, приглашали к себе жить, как настоящую невестку. Но и беспокоило, что Шакир ничего об этом не знает. Если Карима перейдет жить к его родителям, Шакир может понять это превратно. Подумает, что она навязывается ему в жены, не спрашивая, хочет он этого или нет. Если он не любит ее, разве будет лучше, когда она перейдет жить к его родителям? Это лишь оттолкнет его. Нет, Карима, конечно, ни за что не перейдет к ним.
Только как быть, если придется искать новую квартиру?
А быть может, снова посоветоваться об этом с Санией? Но что она скажет? Что подслушала разговор Гашии с Ахметшаем и разговор ей показался подозрительным? Конечно, странно, что у Гашии бывает много посетителей, с которыми она шепчется о чем-то в сенях. Но разве она видела, чтоб Гашия совершила какое-нибудь преступление? Да, нехорошо, что Гашия покупает хлебные карточки. Но можно ли за это чернить человека, который сделал для тебя столько хорошего? И, в конце концов, какое тебе дело до того, кто ходит к Гашии? Тебя ведь они не трогают!
Таким образом, Карима взвесила все и решила продолжать жить у Гашии. Конечно, где-то в душе у нее шевелились сомнения. Но Карима старалась не думать об этом. «Кто ты есть, — спросила она себя, — чтобы быть такой разборчивой и кочевать с квартиры на квартиру, выбирая себе хозяйку? Знаменитость какая-нибудь, что ли? Знай свой шесток».
8
Сании, разумеется, было неловко и стыдно после того, как выяснилась ошибка с Мухсиновым. Но, как назло, вскоре они опять встретились в кабинете Башкирцева. К счастью, Мухсинов заговорил первым.
— Сами того не думая, вы открыли мне глаза, — сказал он. — Теперь я понял, как был несправедлив но отношению к жене. Спасибо вам.
— Меня благодарить не за что, — ответила Сания, — Я ведь допустила грубую ошибку по отношению к вам.
— Ваша ошибка другого рода. Ваша логика была верной. У вас были причины, чтобы так судить обо мне. А ошибки — у кого их не бывает?
«Мухсинов сделал правильный вывод», — отметил Башкирцев.
— В присутствии товарища Башкирцева заявляю, — сказал торжественно Мухсинов, обращаясь к Сании, — теперь я постараюсь во всем быть таким же честным, как и вы. Именно как вы: не разделяя вопросы на мелкие и крупные…