Чистая душа
Шрифт:
Азат, не зная, на ком остановить свои синие глаза, весело открыл беззубый ротик. И еще больше стал похож на Мухсинова.
Сания стала серьезной.
— Послушай, Карима, — заговорила она, — почему твой ребенок должен расти так, без отца? Тебе незачем скрывать имя отца. Ты живешь в Советской стране.
Карима потупила взгляд и умоляющие проговорила;
— Сания-апа, я же просила вас не спрашивать об этом. Не могу сказать. Пожалуйста, не допытывайтесь.
— Хорошо, — сказала Сания все
Карима, закрыв лицо руками, опустила голову.
— Верно ведь? Мухсинов?
— Как вы узнали?.. Он мне… не велел… — И Карима громко заплакала.
— Не плачь, — сказала Сания, — и ничего не бойся.
Сания была удовлетворена. Она заранее была уверена в правильности своих подозрений, но, услышав подтверждение от самой Каримы, почувствовала, что гнев ее вспыхнул с новой силой.
Даже не заходя домой, направилась в горком.
Башкирцев был у себя.
— Я с плохими новостями, Петр Тихонович.
Башкирцев встревожился:
— Что случилось?
— Чрезвычайно грязный факт. Позорный! Я говорила вам как-то про Кариму, Та самая наша ученица, что родила «незаконного» ребенка.
— Ну-ну? Что с ней?
— Я выяснила, что отец ребенка — Мухсинов. Да, наш уважаемый прокурор.
Башкирцев пожал плечами:
— Что-то не хочется верить этому.
— Я и сама сначала не верила, — сказала Сания, — Слышала от других, что ребенок похож на Мухсинова. Тогда я не только не поверила, но даже внимания на это не обратила. Только вот когда мы с ним ехали на пароходе в Казань… После одного случая… Не знаю, как вам сказать…
Башкирцев неожиданно пришел ей на помощь.
— Можете не говорить. Мне все известно.
— Известно? — удивилась Сания.
— Про это уже знают в обкоме.
«Значит, Забаров сказал, — догадалась Сания. — Тем лучше».
— Так вот, после его выходки на пароходе я перестала сомневаться. А сейчас сама Карима мне подтвердила.
— Нда-а! — тяжело вздохнул Башкирцев. — Этого я не ожидал. И Мухсинов молчит? И даже помощи не оказывает?
— Где там! Так запугал Кариму! Если б я сама ей не сказала, скрывала бы до сих пор.
— Что же с ним делать? Это ведь страшный скандал!
— Чтобы не давать пищу для сплетен, лучше поговорить с самим Мухсиновым. Пусть даст объяснения.
— Да, вы правы! Это позорный случай для всей нашей организации. Просто уму непостижимо!
Башкирцев тут же взял трубку и вызвал Мухсинова…
3
Прокурор не замедлил явиться.
Он вошел, по-обыкновению, живой и бодрый. Башкирцев и Сания встретили его молча. Мухсинов не обратил на это внимания.
— Как дела? — заговорил он. — Какие-нибудь
— Новости-то есть, но, кажется, не особенно новые, — загадочно сказал Башкирцев.
Мухсинов спокойно уселся в кресло против Башкирцева.
— Что же это за устаревшие новости?
— А вспомни-ка свой молодецкий поступок год тому назад.
Мухсинов, нахмурившись, задумался. Затем пожал плечами и развел руками.
— Не знаю, что вы имеете в виду. Не могу припомнить ничего такого…
— Если не можете припомнить, мы вам поможем, — сказала Сания. — Речь идет о вашем поступке, про который, как вы полагаете, никто не знает.
— Ну ладно, бросьте шутить! — рассердился Мухсинов. — Зачем играть в прятки!
— Что ж! — Башкирцев решил больше не тянуть. — Речь идет о твоем неслыханном беспутстве. О твоем надругательстве над школьницей, ученицей девятого класса.
— Ничего не понимаю! Какая ученица? Что с ней случилось? Ничего не знаю.
— Знаете! — сказала Сания. — Речь идет о Кариме.
Сания ожидала, что, услышав имя Каримы, он смутится, растеряется. А Мухсинов и глазом не моргнул. Он смотрел на Санию глазами невинного ребенка.
— Вспомнили теперь?
— Да, знаю эту девушку. Знаю, что у нее есть ребенок. Кто отец ребенка — неизвестно, и про это знаю.
— Так вот, теперь стало известно, кто является отцом ребенка.
— Что? — спросил Мухсинов с любопытством. — Неужели кто-нибудь из наших?..
Сания поразилась, как умело притворялся Мухсинов невинным.
— Ну, скажите уж! — с улыбкой попросил Мухсинов.
— Говорят, что отец ребенка — вы.
Мухсинов весело рассмеялся.
— В самом деле? Вот это здорово! И как же это вы узнали?.
Он так искренне смеялся, что это заставило было Санию заколебаться, но она тут же взяла себя в руки.
— Не паясничайте, пожалуйста, товарищ Мухсинов, с вами говорят серьезно.
— В самом деле? Вот спасибо! Значит, вы обо мне столь высокого мнения? Значит, я еще могу завлекать молодых девушек? А я-то полагал, что не могу увлечь даже женщин постарше… ха-ха-ха!..
— Значит, вы отказываетесь? — спросил Башкирцев.
— Категорически!
— А ведь мать ребенка сама призналась.
— Не может этого быть!
Сания поддержала Башкирцева:
— Карима сама мне призналась. Она лгать не будет. Конечно, для вас это очень печальный факт. И не только для вас… Но что поделаешь! Ее ведь никто силой не заставлял говорить этого.
Мухсинов стал серьезным.
— Не знаю, — озадаченно произнес он. — Если никто не заставлял, никто не подучивал, как могла бы она решиться сказать такое?
— Это и так видно. Ребенок очень похож на вас, все это говорят.
— На меня похож?