Чистая душа
Шрифт:
Секретарь и сам улыбнулся.
— Или слишком впечатлительная.
Сания промолчала, не зная, что сказать.
— Это неплохо, сказал секретарь, впечатлительность дело не страшное, со временем проходит.
Сания вышла от первого секретаря в приподнятом настроении.
— Я не поняла одного, — спросила она Башкирцева. — Почему он все время говорил только со мной? А я думала, наоборот, что он будет говорить с вами.
Башкирцев усмехнулся:
— «Наоборот» уже было, Сания Саматовна.
—
— Все, что вы ему говорили, он уже знал.
— Значит, он с вами уже разговаривал? А меня проверял?
— Не только вас…
— Ясно!
Насчет Мухсинова Сания ни слова не сказала и Башкирцеву. Решила сначала выяснить, верно ли, что отцом ребенка Каримы является Мухсинов. Если это окажется неправдой, она решила забыть и о бесстыдном поступке Мухсинова на пароходе.
Надо было расспросить Кариму, и Сания решила сделать это не откладывая.
Глава седьмая
У НАРОДА ТЫСЯЧИ ГЛАЗ…
1
Карима ждала возвращения Сании из Казани.
Она радовалась, что живет у Гашии, была благодарна ей за заботы. Гашия даже не давала ей стоять в очереди за хлебом. «Не ходи, простудишься, захвораешь», — приговаривала она и сама приносила хлеб. И даже делилась с Каримой молоком и маслом.
Поначалу Карима принимала все это как проявление доброты Гашии. Но со временем в душу закрались подозрения. Ведь сейчас все еле-еле сводят концы с концами. Почему так хорошо живет Гашия? И почему она так щедра ко мне?..
Она невольно стала приглядываться к тому, как живет Гашия, где бывает, с кем общается. Однажды заметила, что у Гашии в руках очень много хлебных карточек. Где она их берет?
И когда Гашия усердно угощала ее, Кариме стало казаться, что она ест добытое нечестным трудом. Она прямо спросила об этом у Гашии:
— Разве у вас не две карточки? Откуда вы береге лишние?
Гашия поняла ее вопрос по-своему: значит, Кариме нужна лишняя карточка.
— Коли тебе надо, доченька, я достану, — сказала она. — Откуда лишние? От тебя скрывать не стану. Две-три штуки приходится покупать. За это, конечно, теперь не особенно хвалят. Да что поделаешь? Надо ведь! Государство от этого не обеднеет.
— Как же так?
— Очень просто. Ведь кто продает карточку? Может быть, уезжает человек. Или у него есть свой хлеб, Если бы не продал, сам получил бы по этой карточке, Он ли получит, я ли получу — для государства безразлично. Я так считаю.
Такое объяснение несколько успокоило Кариму.
Но было подозрительным, что к Гашии постоянно ходят какие-то незнакомые люди. Известная своим добродушием Гашия далеко не всех гостей встречала приветливо. Некоторых тут же выпроваживала. Многих посетителей, словно что-то скрывая от Каримы, даже не впускала в комнату, а пошептавшись
Особенно подозрительным показался Кариме один гость. Уже с первой встречи ей не понравились его масленые черные глаза. О чем они говорили в тот день с Гашией, Карима не слышала. Когда она пришла, Гашия выпроваживала гостя.
— Это и есть твоя квартирантка? Хорошо, отлично. Будем знакомы, — Ахметшай-Ахмет.
Ахметшай, не отрывая глаз, смотрел на Кариму.
— Смотри, Гашия, поглядывай за своей жиличкой. Как бы женихи не повадились… Красивую девушку пустила.
Гашия заметила, что Карима недовольно поморщилась.
— Не шути так, Карима скромная девушка.
Карима слышала, как он сказал на прощание:
— Если что надо, не стесняйся, Гашия. Что в наших силах — сделаем.
— Спасибо, что не забываете…
Когда Ахметшай ушел, Гашия сказала:
— Хороший человек, не забывает меня. Сколько уж прошло после смерти мужа. Сейчас работает на хорошем месте. Спасибо ему.
В другой раз Карима невольно подслушала их разговор. Гашия и Ахметшай стояли в сенях, думая, что их никто не слышит.
— Ну как твой чирей? — спросил Ахметшай.
Гашия ответила двусмысленно:
— Оберегаюсь. Боюсь, как бы не испортить настроение…
Какой чирей? Гашия никогда на это не жаловалась.
— Не собирается прорваться? — спросил Ахметшай.
— Надо, чтобы прорвался сам, торопить нечего. Хуже будет…
— Неужели хуже?
— Как знать! Ничего не поделаешь. Божье наказание…
Карима кашлянула. Голос Гашии сразу изменился, она тут же перевела разговор.
— Спасибо, большое спасибо! До зимы просохнет.
Ахметшай стал прощаться.
— Посидел бы хоть немного, — предложила Гашия.
— Некогда, сама заходи. И Нурания будет рада.
— Передавай ей привет. Как поживает Фахри-бабай?
— Что ему сделается?
Карима теперь не сомневалась, что между Гашией и Ахметшаем, помимо давнишней дружбы, есть какая то другая, подозрительная связь.
2
В тот день, когда Сания вернулась из Казани, Карима вышла с Азатом в садик Камиля. Сания, заметив ее, подошла и, как всегда, стала расспрашивать о житье-бытье.
— Гашия не обижает? — спросила Сания.
— Не-ет! Даже слишком добра ко мне. Только вот, не знаю, как сказать… такое дело… неудобно…
— Если неудобно, не говори, — сказала Сания — А ну-ка, покажи Азата!
И она внимательней, чем обычно, стала разглядывать ребенка. «Да, похож…»
Ребенок действительно чем-то напоминал Мухсинова. Только это было основательно исправленное, подчищенное его повторение.
— Уже и смеяться умеет. Ну-ка, Азат, улыбнись! — Карима звонко прищелкнула языком.