Чм66 или миллион лет после затмения солнца
Шрифт:
Я прошу у неба:
Все или ничего!
Умка вошла в полосу исканий. Пришла к Ситку и сообщила: "Я развожусь с мужем". Причины развода трагические. Ей не нравится, что по дому супруг ходит в трусах и что при стирке мужниных носков у нее болит голова. На мигрень она жалуется давно и до сих пор не догоняет, что не от стирки мужских носков у нее поднимается давление.
Выпадет первый снег,
Первый несмелый снег.
Вспомним мы парки Мехико…
Про "Мимино", которого мы с Гау посмотрели зимой, в "Литературной газете" известная кинокритикесса написала, что Валико Мизандари пора
Европой самолета? – критик обошла стороной. Может она и впрямь поверила, что Мизандари жаждет вернуться к овечкам в Сванетию?
Не думай о секундах свысока…
Кул Аленов говорит, что в кандидатской диссертации главная глава
– первая. Мы курим, Кул делится опытом:
– Братан, от соискателя требуется владение предметом. В первой главе как раз и проверяется умение рассуждать, анализировать состояние вопроса, ставить задачу.
Правильная постановка задачи облегчает жизнь соискателя – не надо лезть, куда тебя не просят.
Здесь главное, чтобы вопрос, который задает себе вопрос диссертант не выглядел искусственным, надуманным.
Для журналистов привычным задавать известным людям вопрос "Если бы у вас была возможность прожить жизнь заново, – как бы вы ее прожили?".
"Упоминавшаяся уже пьеса "Биография" была написана
Фришем не только после главных его романов, но и в качестве некоего к ним дополнения. Лейтмотивы трилогии, воплощаясь в фигурах театрального действа, обретают наглядность примера. Ход авторской мысли при этом чуть спрямляется, зато явственнее проступает ее суть. Оттого пьесу "Биография" мыслимо использовать как путеводитель по диковинной стране фришевского романа.
Эпиграфом к "Биографии" служат слова Вершинина из чеховских
"Трех сестер": "Если бы начать жизнь, которая уже прожита, была, как говорится, начерно, – другая – начисто! Тогда каждый из нас, я думаю, постарался прежде всего не повторять самого себя…". Пьеса
Фриша, как водится, развивает, развертывает мысль эпиграфа, но не столько ради ее подтверждения, сколько ради опровержения.
Некто Кюрман получает право поставить над своей жизнью
"вершининский эксперимент". Ассистирующий ему с этой целью
Регистратор поясняет: "Чего не позволяет действительность, то позволяет театр – менять, начинать все заново, репетировать иную биографию…". Однако с какой бы точки прежней своей жизни Кюрман ни начинал, он снова и снова попадает в старую, наезженную колею…
Выходит по Фришу, все заранее предопределено? Да, в какой-то мере. Но не в духе жесткого социального детерминизма. Регистратор так толкует причину кюрмановской ошибки: "Видите ли, вы соотносите свои поступки не с настоящим, а со своими воспоминаниями. В этом все дело. Вам представляется, будто благодаря своему опыту вы уже знаете будущее". Итак, корень зла как в среде, так и в самом Кюрмане. В игру вступает непростая диалектика взаимоотношений между его личностью и окружающей действительностью.
Скажем, Регистратор не возражает против того, чтобы
Томас, что равносильно убийству. И Кюрман отбрасывает такой вариант.
В конце концов, у него не получается никакой другой жизни, кроме той единственной, что была реально прожита.
Та биография, которой Кюрман недоволен, которую хотел бы изменить, есть проекция его социальной роли, насилующей, подминающей под себя личность. А то, что он хотел бы реализовать, – утопия, нечто вроде чистой биографии личности. Однако в самой кюрмановской неудовлетворенности ролью, в кюрмановском против нее мятеже, в его настойчивом желании утвердить попранную свою индивидуальность есть указание на основной конфликт, на главную болезнь века.
Болезнь эта – амбивалентность, расщепление личности, нравственная ее шизофрения – одна из главных тем творчества Фриша.
В другой его пьесе дон Жуан Тенорио, вопреки литературной традиции, не любит женщин. Он любит геометрию, то есть все ясное, определенное, точное, однозначное. Он хочет жить по законам разума, а не повинуясь прихоти чувств. Но обстоятельства сильнее его: "Всему миру известно о моих подвигах, – вздыхая, говорит герой, но мало кто проник в их смысл".
Дмитрий Затонский. "Проза Макса Фриша". Предисловие к трехтомнику М.Фриша.
Нам кажется, что чеховские герои особенны тем, что они, все как один, проморгали свой шанс. Про какой шанс речь? Кому вообще и почему выпадает шанс? Все мы только и делаем, что сожалеем вслух сожалениями об упущенном, и опять же говоря словами одного из чеховских персонажей "дело надо делать", – про какое дело толковище?
– вроде как трудимся, но внутренне понимаем все это – далеко не то.
Если сопоставить заявки детства на план жизни и то, чем мы занимаемся во взрослой жизни, то жизнь после семнадцати напоминает попытки напрочь позабыть про детские наброски.
Жизнь моя вошла в спокойное русло, менять в ней ничего не хочется. Антон Павлович с насмешкой писал про одного из своих персонажей: "Ему казалось, что бог его любит". Что говорить. Было.
Бог или кто еще неизвестно неведомый, но после 7 октября 1977 года и мне мнится, что тот самый невидимый меня любит и никогда не позволит куда-нибудь крупно вляпаться.
"Кровь и пот"
За поставки индийского чая отвечает доме Валера. В последнее время с чаем помогает знакомая бакалейщица с Зеленого базара. За чаем папа поехал в начале одиннадцатого, обещал вернуться часа через два. К обеду он не вернулся и откуда-то позвонил.
– Чай взял… Я у Абдижамиля.
С Абдижамилем Нурпеисовым столкнулся отец в трамвае. У писателя жена уехала на курорт и Нурпеисов повел папу к себе кормить тыквенной кашей.
Абдижамиль Нурпеисов и Ануар Алимжанов недавно получили квартиры в новом доме для членов Бюро ЦК. Пятиэтажный дом для шишек, в котором вместо квартир на первом этаже стоянка для машин и место охраны, стоит в тихом месте на Тулебайке.
Нурпеисов известный в стране литератор. Его роман-трилогия "Кровь и пот" переведен на несколько европейских языков, за него писателю дали Государственную премию страны.