Чосон. Последняя династия Кореи
Шрифт:
Кому могло понадобиться избавляться от Хёджона? В первую очередь, подозрения падают на восемнадцатилетнего наследника престола. Ли Ён мог сам прийти к мысли о том, что ему пора уже брать бразды правления в свои руки, или же эту мысль мог внушить ему кто-то из сановников, недовольных долгим пребыванием Сон Сиёля на вершине власти. Соперником Сон Сиёля и лидером фракции «южан» (слово «малые» можно уже и не употреблять) был сановник Хо Чжок, влияние которого в правление Ли Ёна значительно возросло.
Ревность тоже нельзя сбрасывать со счетов. У Хёджона были две бездетные жены, обе – в ранге супруг, а известно же, какими ревнивыми могут быть женщины, лишенные радостей материнства.
Ван Хёджон был восемнадцатым правителем Чосона, если считать вместе с никогда
Название «Корейская империя» может показаться надуманным, поскольку ни размерами, ни статусом Корея не дотягивала до империи, да и завоеванных корейцами территорий было очень мало, совсем немного на севере. Однако имперский статус был принят для того, чтобы подчеркнуть свою самостоятельность и независимость после отказа от цинского вассалитета. «Корейская империя» – это, в первую очередь, политико-декларативный термин. Но до провозглашения империи пока еще далеко. Мы с вами находимся в середине XVII века и начинаем знакомство с Ли Ёном, вошедшим в историю как ван Хёнджон.
Часть III Падение династии Чосон
ГЛАВА 18
Ли Ён, единственный правитель, у которого не было наложниц
Пожалуй, лучше будет начать с самого пикантного – с отсутствия наложниц у девятнадцатого чосонского вана Хёнджона. В нашем историческом повествовании нет необходимости нагнетать интригу, у нас же не детективный роман. Действительно, ван Хёнджон был однолюбом и всю свою недолгую тридцатитрехлетнюю жизнь провел с одной женой, происходившей из рода Ким. Кстати говоря, мать этой женщины, вошедшей в историю как Мёнсон-ванху, принадлежала к роду Сон и состояла в родстве с Сон Сиёлем. Было бы странно и удивительно, если бы всесильный сановник, являвшийся реальным правителем государства, не навязал бы в жены наследнику престола свою родственницу. Брак был заключен в 1651 году, когда жениху было десять лет, а невесте – девять.
Мы столько говорим о браках, которые заключали чосонские правители, но ни разу не коснулись того, как все происходило. Пора исправить это ситуацию, ведь до конца повествования осталось не так уж и далеко – десять основных глав и одна дополнительная, в которой будет рассказано о судьбе династии после прекращения правления.
К счастью, в нашем распоряжении есть два десятка официальных и подробных протоколов свадеб чосонских правителей, которые, как и прочие важные государственные церемонии проводились по канонам, описанным в «Пяти видах церемоний правящей династии» (этот свод правил был составлен в 1474 году) [125] .
125
В правление двадцать второго чосонского вана Ёнчжо, который был скромным человеком и во всем старался придерживаться умеренности, вышли трактаты «Продолжение пяти видов церемоний» (1744) и «Предписания по проведению свадьбы правителя» (1749), в которых количество свадебных одежд и подарков было существенно уменьшено, а церемонии стали менее пышными. (Прим. автора).
Процедура выбора невесты для наследника престола (женились ведь очень рано) состояла из трёх этапов. На первом этапе изучались родословные потенциальных кандидаток. Эта процедура была крайне ответственной, поскольку нельзя было допустить, чтобы в семью попала девушка, в роду которой были враги дома Ли или люди, запятнавшие себя каким-либо недостойным поступком.
На втором
Всем девушкам из знатных домов запрещалось вступать в брак до представления сведений о них ко двору. Девушка могла выходить замуж только в том случае, если ее кандидатура была отклонена при высочайшем отборе.
Идеальные кандидатки, прошедшие второй отбор, представлялись вану (мнение малолетнего наследника престола никакого значения не имело). Иногда, наряду с мужем, в третьем этапе отбора могла принимать участие ванби. Девушка, прошедшая все три этапа, но еще не считающаяся невестой, поселялась в дворцовых покоях, где ее обучали придворным правилам и этикету. Отныне она могла посещать родительский дом и встречаться с родными только с разрешения вана или взрослого мужа.
Свадебной церемонии, называемой «тоннвеён», предшествовало еще пять предварительных церемоний, а вся процедура называлась «юк-ре» («шесть церемоний»). Во время первой церемонии – «напчхэ» – жених, через посланников, делал невесте официальное предложение. Прием предложения невестой назывался «напчин».
После этого можно было переходить к третьей церемонии – церемонии объявления дня свадьбы – «коги». Правитель или сын правителя мог взять в жены только женщину соответствующего ранга, поэтому во время церемонии, известной как «чхэкпи», невесте торжественно жаловали титул ванби или, к примеру, седжабин, в зависимости от того, за кого именно она выходила замуж – за вана или за его сына. Во время церемонии «чхинён» жених встречался с невестой, и даже если они раньше мельком видели друг друга, то с этого дня считались знакомыми официально. В том случае, если женился не ван, а наследник престола, то, перед тем как отправиться к невесте, он представал перед ваном и получал наказ: «Иди на встречу с невестой и прикажи ей наследовать дела поминального храма Чонмё и управлять подчинёнными с подобающим достоинством».
Если в наши дни женихи предпочитают подносить своим невестам деревянных гусей, не доставляющих беспокойства [126] , то в старые времена в свадебных церемониях использовались исключительно живые гуси. Первого невеста получала вместе с предложением жениха, а второго – при личном знакомстве в преддверии свадебной церемонии.
Все церемонии были пышными, торжественными, продолжительными, но свадьба-тонрвеён превосходила все предшествующие. И если первые пять церемоний обычно проводились во «второстепенном» дворцовом помещении, то свадьбу всегда праздновали в резиденции вана.
126
У корейцев считается, что дикие гуси остаются верны друг другу до самой смерти, поэтому гуси стали символом супружеской верности.
Возникает вопрос: кто руководил всеми этими церемониями? К организации «правительственных» свадеб при чосонском дворе подходили весьма ответственно, создавая для руководства процессом особое временное ведомство Каре-тогам, главой которого назначался кто-то из государственных советников – сановникам более низкого ранга такие важные дела не поручали. Каре-тогам состояло из трех отделов. Первый вел документацию и учет, второй обеспечивал свадебную церемонию всем необходимым, а третий занимался изготовлением чуккан – книги из бамбуковых планок, на которых были записаны наставления, даваемые невесте отцом или старшим родственником жениха, выступавшим в роли его приемного отца.