Что на роду написано…
Шрифт:
Была и другая любовь. Девушка с обманчиво-сладким именем, напоминавшим о диковинных растениях. Она будоражила его воображение и мысли. Молния, острый нож, роковая страсть – всё это было про ту историю. Которая, к сожалению, закончилась так же, как и с Наташей. Ничем.
Эти две любовные линии, чувства к двум удивительно разным женщинам парадоксально легко уживались в душе Платова. Каждая была по-своему ему дорога, со временем превратившись в эхо молодости.
Последующие многочисленные отношения уже не вызывали подобных эмоций. Будто он уже своё отлюбил. Да и по большому счёту его это устраивало. Может, поэтому
Личная жизнь никогда не обладала для него какой-то особой ценностью. Говоря себе, что так принято, он несколько раз пытался строить семью, но эти попытки ни к чему хорошему не приводили. В итоге он осознал, что желания его избранниц не совпадали с тем, что он мог им дать.
Павел не умел жить на всём готовом – ему всегда нужно было бросать самому себе вызовы, преодолевать новые и новые барьеры. Его же женщины – в какой-то степени наивно, а в какой-то даже эгоистично – полагали, что стоит Платову стать ещё чуть богаче, и начнётся жизнь рантье, в которой он, отложив все заботы в сторону, полностью посвятит себя комфортной праздности. Но проходило время, денег становилось больше и больше, а Павел Николаевич не собирался сбавлять обороты. Начиналась ревность, мелочные склоки, а затем всё заканчивалось – либо он сам прекращал эту канитель, либо от него уходили.
И тем не менее встреча с девушкой, чьё лицо сейчас смотрело на него с дисплея мобильного, сразу выбилась из череды отношений последних нескольких десятилетий.
Увидев её впервые, он как-то сразу понял: она особенная!
Так началась третья глава в жизни его сердца – глава, как он сам думал, последняя и, может быть, самая важная…
– Ты как? Я тут включила российские новости, а там ты…
– Здравствуй, Мила. Со мной всё нормально. Ты ведь знаешь: становиться телезвездой я не планировал. Но какие-то ребята решили снять сериал. Это не первая моя роль, конечно, но пока самая известная…
Павла самого покоробило от шутливого тона, которым он говорил. Ему хотелось успокоить Милу, показать, что всё в порядке. Однако способ был выбран явно неправильный, судя по короткой, но заметной паузе по ту сторону.
– А отказаться от роли можно? Или хотя бы нанять каскадёра… – подхваченная шутка повисла в воздухе неоконченной: Мила подыгрывала с трудом. – Я хочу взять билет на ближайший рейс до Москвы. Или ты можешь прилететь ко мне в Лос-Анджелес – так было бы даже лучше. Здесь тебя никто не будет… доставать.
Платов усмехнулся этому «доставать».
– Мила, послушай: мне рекомендовали никуда не выезжать, пока начинается следствие. При всём желании твой приезд придётся отложить. Тут сейчас такая суматоха… К тому же дела никто не отменял… Всё нервно. Ты не обижайся…
…Отношения Павла и Милы развивались стремительно: оба не ожидали, что короткое знакомство почти сразу же пробудит большие чувства, противиться которым невозможно. Они быстро обвенчались, поняв, что не могут друг без друга. Но полноценной семьёй, несмотря на удивительную душевную близость, даже спустя год так и не стали – их жизни пока не были сплетены общим домом и бытом.
Радмила Драгович – американка с сербскими и русскими корнями – всё никак не могла оставить свой бизнес, требовавший частых перемещений по миру, и перебраться к мужу в Москву. Слишком
Платов же наконец-то ощущал в себе желание строить настоящую семью – поздновато он дозрел, конечно, но лучше уж так, чем никогда, – и вопрос совместного проживания поднимался в их разговорах всё чаще. Платов считал, что до конца этого года им обязательно нужно съехаться. Но обстоятельства последних дней несколько пошатнули его планы…
– Понимаю, что тебе не до меня… – она сразу отступила, будто заранее знала ответ и была готова к нему. Но прежде чем разговор смялся бы окончательно и в трубке повисла неловкая тишина, она вновь заговорила, стараясь – Павел отчетливо почувствовал это – казаться спокойной: – Нельзя обойти эти твои ограничения и всё же приехать ко мне?
Второй заход на уговоры заставил Платова улыбнуться. Мила всегда вела себя деликатно, но за этим ощущалась мягкая сила: не споря и не противореча, она плавно вела свою линию, склоняя собеседника к компромиссу. И он охотно бы поддался, будь обстоятельства другими…
– Прости. Могу только сказать, что это не по моей вине.
– Я тебя и не виню. Просто переживаю…Тебе небезопасно оставаться в Москве, неужели это не очевидно? Сегодня не попали, а завтра? – Мила уже не могла сдерживать эмоции.
– Хотели бы попасть – попали. Не думаю, что я такая мелкая мишень. Бегаю не слишком резво – артрит, колено…
– «…Сколиоз, рахит, больная печень и несносный характер. Валюсь, рассыпаюсь», – передразнила Мила. Она умела поддеть. А ещё страшно не любила, когда он всерьёз или в шутку упоминал свой возраст. – Тебя послушаешь – вот вроде бы умный же человек, а говоришь иногда такие глупости…
– Я тоже по тебе скучаю. И очень рад, что ты позвонила.
Встреча с Милой изменила его прежние логические построения, которыми Платов хотел огородиться от серьёзных чувств и необходимости перестраивать свой давно налаженный быт. Поначалу Павла смущала разница в возрасте: ей только-только исполнилось 30. Но эти сомнения Мила почти моментально развеяла. Они поженились едва ли не на втором свидании. Это со стороны, должно быть, выглядело скоропалительным решением, но то была та любовь, перед которой все логические расчёты рассыпались в труху…
Он и сам не заметил, в какой момент уснул: то ли они с Милой ещё болтали, то ли он всё-таки положил трубку, попрощавшись… Недавний шок дал о себе знать в причудливой форме, да и усталость последних дней, когда отдыхает тело, но не разум, перевела его в «спящий режим» без всяких предупреждений. Но покоя не было даже во сне.
Сначала ему снилось, что он сидит за игровым автоматом где-то в Бонне, раз за разом просовывая евро в узкую железную щель и поворачивая ручку. Вот наконец четыре пиковые дамы выстроились в ряд – зазвучала победная музыка! И тут автомат погас вместе со всем освещением в казино. Когда же свет включили, оказалось, что никто не хочет обналичить его выигрыш и нужно идти в какое-то здание рядом и заполнять докладную у полковника Кашина, почему-то одетого в старомодный френч.