Чудеса и Чудовища
Шрифт:
– Ты нарочно позоришь меня? – Я потащил его вперёд.
– Как комплименты могут кого-то позорить? Меня иногда поражает твоя неспособность поверить в то, что ты невероятно хорош собой. Я бы даже сказал, мистически.
– Книгам плевать, как я выгляжу.
– Она об этом.
– Что? – Не понял я.
– Книга, которую я тебе дал. Она о том, что внешность человека отвлекает нас от правды о нём.
По моей спине побежали мурашки, но я всё же сумел выдавить из себя улыбку. Знал бы Теодор, как глубоко в меня вонзились его слова!
– Или рассказывай о мисс Миллз, или я продолжу петь оды твоему лицу, – сказал Теодор.
– Она оказалась совсем не такой, какой мне представлялась, – признался я.
– Чтобы тебя удивить нужно быть или древним фолиантом, или человеком с необычными взглядами на жизнь. Сомневаюсь, что под её юбками шелестели страницы, так что… Ай!
Я пихнул его локтем в бок.
– Прости, я просто ревную, – вздохнул Теодор. – Мы и так видимся слишком редко, а если у тебя появится женщина…
– Не появится, – твёрдо сказал я. – В моих планах нет ни скорой женитьбы, ни мисс Миллз. Но я не смог донести до неё эту мысль и теперь чувствую себя виноватым.
– Подарил ей надежду на большее? – Рыжие брови Теодора сочувственно изогнулись. – Коварный похититель девичьих сердец.
– Ты снова смеёшься надо мной?
– Прости. Скажу лишь одно – если ты и впрямь не собираешься проводить с ней время, оборви всё жёстко и уверенно. И ни в коем случае не целуй её, Арчи.
– Я вовсе не…
– Плоть слаба, mon ch'eri. Давай присядем, проклятое бедро пылает, будто я стою одной ногой в Аду.
Мы вошли в Грин-парк и быстро нашли пустую скамью. Я усадил Теодора, достал из его портфеля пачку сигарет и протянул ему. Мой друг одарил меня широкой улыбкой.
– Какая забота. – Он прикурил и выдохнул дым. – Эта привычка убьёт меня однажды.
– Все мы умрём, кто-то раньше, кто-то позже. – Я пожал плечами.
– Чем безразличнее ты относишься к жизни, тем сильнее держишься за неё, оказавшись перед уродливым ликом неминуемой смерти. – Теодор откинулся на деревянную спинку.
– Ты поумнел пока я отсутствовал.
– Я ужасно скучал по тебе и топил свои печали в книгах, – сообщил он. – Не хочешь приехать в наш загородный дом? Мы проведём там всё лето.
– Через три дня я уезжаю.
– Снова? – Удивился Теодор. – Не слишком ли ты востребован для букиниста?
– Если я начну меньше зарабатывать, твой отец сочтёт меня неподобающей компанией и запретит нам общаться, – отшутился я.
– Отцу ты нравишься. После вашей первой встречи он сказал, что ты выглядишь как благонадёжный юноша.
– Польщён. Слышать такое из уст виконта – великая честь.
– Я говорю тебе об этом постоянно, и ты ни разу не сказал, что это честь для тебя!
– Потому что ты не настоящий виконт, так, виконтик.
– А ты – лордёныш.
– Мы стоим друг друга, Теодор.
Какое-то время мы молчали, наслаждаясь свободным днём и
Одиночество мучительно, а особенно остро оно ощущается в компании людей, от которых ты вынужден что-то скрывать.
Теодор младше меня на полтора года, но ему нравится делать вид, будто он мой старший брат и опекун. В начале наших отношений его забота казалась мне насмешкой, но потом я понял, что он такой от природы и в его покровительстве нет ничего унизительного.
Нас познакомил Вильям. То был январь, мороз загнал нас в средней руки паб, в котором подавали славный эль. Мы пили, болтали и строили планы на будущее, когда пришёл Теодор. И, как только я увидел его золотистые глаза, моё сердце растаяло.
Взгляд, которым он одарил меня, был похож на материнские объятия. Я сам не понял, как расплылся в глупой улыбке, как придвинулся к нему, инстинктивно пытаясь согреть. Тогда Теодор обнял меня за плечи и расхохотался, поражённый моим участием, а я всего лишь пытался прикоснуться к свету, который он источал.
Мне до сих пор тяжело врать ему, когда я уезжаю. Мне кажется, что Тео видит меня насквозь, но молчит, потому что слишком хорошо воспитан.
Несколько раз я порывался рассказать ему правду, хотя бы часть правды, но меня останавливал страх перед Карателями Ордена. Я дорожу своей жизнью, а мысль о том, что из-за меня пострадает Теодор, и вовсе невыносима.
– И надолго ты уезжаешь? – Спросил Теодор.
– На этот раз, возможно, надолго, – кивнул я.
– Порой мне кажется, что ты работаешь под прикрытием.
Он улыбается, а я вцепился в скамью так, что побелели пальцы.
– Так и есть, – нарочито беспечно ответил я, – у меня секретное задание от гильдии Вольных Каменщиков 4 , только ш-ш-ш, никто не должен об этом знать.
– Я могила, ты же знаешь. А если серьёзно, куда ты отправишься на этот раз?
– В Словакию, – выпалил я и тут же пожалел об этом.
– Ого! – Присвистнул Теодор. – И ради чего ты едешь в такую даль? Тебе достойно заплатят?
4
Речь идёт о Масонах.
– Да, матушка.
– Иди ты к чёрту, Арчи Аддамс. – Он пихнул меня в плечо. – Я просто пытаюсь убедиться, что мой младший товарищ не попадёт в передрягу и не останется голодным.
– Пока ты рядом я не пропаду.
– Наконец-то ты это понял! – Он обнял меня за плечи. – Сама судьба свела нас, не находишь? Ты мой лучший друг, Арчи, и я люблю тебя всем своим сердцем. Поэтому надеюсь, что как только ты вернёшься я увижу тебя на пороге нашего летнего дома. Там чудесно – поля и леса до самого горизонта, озеро, утки, на которых я не позволяю охотиться отцу…