Чудовище для красавца
Шрифт:
Крылатая девушка засмеялась и уронила голову на мужскую грудь. Ей было хорошо. Никто не гнал и не презирал, как она боялась. В глазах лорда она видела искры тёплых чувств и желала раздуть их в огонь их общего семейного очага. Но не сейчас, впереди предстояло много дел.
«Мы продолжим странный обмен любезностями или обсудим, как нам вернуться на берег?» — графиня разомкнула объятия и чуть отошла. Смущённая и беспрерывно теребящая перья юбки, она напоминала обычную девицу, хоть обычной и не была.
— У вас есть идеи? — Леонар, настолько же смущённый,
«Да. Но мне нужно обсудить их с вами. Все они несколько небезопасны для наших жизней».
Обсуждение перенесли в камбуз, где Химемия накрыла немудреный стол.
«Самый простой из вариантов – я могла бы вас до берега донести. О! Не удивляйтесь: я куда сильнее, чем кажусь», — графиня улыбнулась и выставила крылья на показ.
— Однако вы опасаетесь.
«Верно», — она чуть погрустнела. — «Хоть я сильна, вы всё же взрослый мужчина и имеете приличный вес. Я могу не осилить весь путь, невзирая на мою выносливость».
— Но это не единственный вариант, я полагаю.
«Да. Именно второй я обсуждала с народом неба. Но гарпии не дали мне пока ответа».
Когда девушка это говорила, она помрачнела.
— Что за вариант?
«Дотянуть корабль до берега. Они это могут, однако не хотят работать задарма. Уж не знаю, чем их соблазнить. Им ничего не надо».
— Неужели гарпии настолько не желают цивилизации: одежды, драгоценностей, лошадей, земли?
«Нет. Ничего подобного гарпиям не нужно. Морской еды, да неба».
— Чего же им охота?
Графиня отвернулась. Её лицо отобразило бушевавшее внутри противоречие.
— Значит, есть нечто, что может их заинтересовать?
«Есть! Они могут взять меня…»
— Этого я им не позволю! — с жаром заявил Леонар. — Но почему у них к вам интерес? Из-за того, что вы на половину человек?
«Нет. Я слышу голоса стихий, вот что нужно им. И если они узнают это, меня не пожелают отпускать».
— Голоса стихий? Простите, что это?
«То, что летает выше птиц, плавает глубже рыб и знает всё на свете. Этому нечто люди дали тысячи названий: рок, судьба, метель, ветер, волна, гора, плодородная земля. Оно со мною говорит и порою дает дельные советы».
— Должен признаться, подобное меня пугает.
«Не стоит бояться жизни,» — засмеялась графиня. — «Стихии – ее часть».
— Так значит, если другие гарпии узнают?.. — нахмурился лорд.
«То захотят обладать мной».
— Как много вы прячете секретов, — Леонар широко улыбнулся. — И я готов хранить их все. Однако, как же мы попросим их о помощи? Что может людей-птиц заинтересовать помимо голосов стихий?
Химемия аж лицом потемнела, будто
— «Такие, как я, не редкость в их племенах. Гарпиям нужны обладатели рук для некоторых работ. Думаю, вы слышали, мой лорд, страшные истории от моряков про нас».
— Про гарпий бают, будто вы нападаете на корабли и топите их. Гарпии действительно совершают подобное?
«Не совсем, Леонар», — Химемия потупилась. — «Между нашими народами есть негласное соглашенье. Ещё отец нынешнего короля заверил его с гарпиями. То соглашенье даёт право народу неба нападать на пиратские корабли. Почти все стаи ему следуют, как мне говорили».
Картина возникла перед лордом завораживающая. Черный флаг развивается по ветру, кричат люди, бьют колокола тревоги, выстрелы оглушают. Но ничто пиратам не в силах помочь, с неба падают крылатые тела и впиваются когтями в моряков.
— Но зачем им эти нападенья? — растерялся лорд, отбросивший в уме воображаемые ужасы.
«Гарпиям нужны люди», — озвучила валюту крылатая графиня.
Картина получила продолжение. Гарпии вцепляются в людей острыми когтями. Те отбиваются как могут, плачут, кровь стекает по их телам, но люди-птицы глухи к мольбам и уносят добычу в небо.
— Работорговля?
«Не совсем. Гарпии не торгуют людьми, но забирают их себе. Я не знаю точно судьбу тех, кто к ним попадает, но на материк они более не возвращаются никогда. И это происходит довольно часто. Говорят: идёшь в пираты – жди с неба свою участь».
— Ох. Я и не подозревал о подобном.
«Мне рассказал отец. Вернее, он вёл дневники, в которых писал рассуждения о наших народах и его проблемах. Должна признать, мне претит о подобном даже думать. Я воспитана по-другому. И мысли о пленении людей вызывают отвращенье».
Леонар смотрел на печальное лицо девушки, которую тяготили мысли о дурных поступках расы её матери. Пытаясь оправдать как гарпий, так и короля, мужчина сказал так:
— Не вижу ничего дурного в нападеньях на пиратский флот. Должен признать, это иронично. Они часто торгуют своими соплеменниками – людьми – и если наказанье им приходит с неба стать рабами, то так тому и быть. Ведь если пиратов ловит королевский флот, их просто вешают. Пусть лучше приносят пользу.
«Спасибо», — графиня улыбнулась, но её глаза остались блестеть от затаённой грусти. — «Я всегда считала себя жестокой, за своё одобрение подобной кары. Дело в том, что жизнь матери моей и отца отняли пираты. Я не смогла смириться с этим до конца».
Крылатая дева прикрыла глаза и поджала губы.
— Вы можете мне рассказать? — Леонар подошел к ней сзади и обнял, желая поддержать в минуту переживаний.
«Шрамы прошлого стесало время. Думаю, я могу об этом вспоминать без боли».