Чумная экспедиция (Сыск во время чумы)
Шрифт:
– Николаша!
– воскликнул Левушка.
– Берегись!
– Отойди и не мешайся, - велел ему Архаров, выполняя приказ возницы.
Мортус Ваня ударил крюком в ворота - рядом с крестом, который начал было вырисовывать Никодимка.
Девки отозвались не сразу - и Архаров долго кричал им через забор, чтобы скорей собирались.
Когда они отворили ворота и стали выходить, он все же отошел подальше.
Малашка еле держалась на ногах - Марфа и Дунька, сами уже слабые и жалкие,
– Ой, знобит-то как, ой, знобит, - твердила Малашка.
– Ой, шубку мою дайте, люди добрые…
– Не суйся, сами на фуру залезут, - остерег Архарова гнусавый Ваня. Архаров и не собирался - он внимательно следил за Левушкой.
Тот сперва, увидев девок и Марфу, окаменел. Желание кинуться на помощь к красавице Парашке могло оказаться сильнее рассудка - и Архаров был даже к тому готов, что придется останавливать приятеля силой, пусть даже добрым ударом.
Он уследил тот миг, когда Левушку сорвало-таки с места, и успел принять его в охапку.
– Архаров, пусти!
– заорал Левушка.
– Через мой труп, - невозмутимо отвечал Архаров.
– Пусти! Пусти, черт! Мы будем драться!
– имея в виду поединок на шпагах, восклицал Левушка.
– Вот фура отойдет - и подеремся. Тебе, Тучков, жить надоело? Девок и без нас к Самойловичу отвезут.
Тут очень кстати заголосил и запричитал Никодимка.
– Ох, матушка моя Марфа Ивановна, да на кого ты меня, сирого да болезного, покидаешь?! Ох, да гряньте, ветры буйные, над моею пропащею головушкой!…
Марфа повернулась к нему, ее явственно покачнуло, она ухватилась за край фуры.
– Ой, матушка, голубушка моя, да как же я без тебя-то, Марфушка, коли ты помрешь-то, а я-то, горький сиротинушка!… - выкликал Никодимка, оставаясь, впрочем, на немалом расстоянии от фуры.
Марфа подняла затуманенную голову.
– Пошел к монаху на хрен!
– тихо, но очень внятно приказала она дармоеду.
Взобравшись на фуру, она тут же повалилась рядом с мертвыми телами, укрытыми дерюгой.
Убедившись, что девки со сводней лежат и сбежать не пытаются, Архаров подошел к мортусу Ване и протянул обещанную полтину.
– Клюжай сюда, - мортус показал на борт фуры.
Архаров ухо имел чуткое - мортус приказал несколько свысока.
– Руку подставляй, - сказал ему Архаров и вжал монету в протянутую ладонь.
– Не отмоешься.
– Отмоюсь.
С тем Архаров, не разводя дальнейших церемоний, повернулся и пошел к Левушке, оставив Ваню в чересчур сложных для каторжника размышлениях.
– Ну, шилго ли басву ждать?
– спросил возница Яман.
Мортус полез на фуру и не видел, как Архаров, загородив Левушку
Левушка отвернулся - ему было неловко за свои вопли.
– Пошли, - сказал Архаров.
– Ну что за день! Все - насмарку. Вот помяни мое слово - и старуху не сыщем.
– Да тут же она, рядом живет… - проворчал Левушка.
– Только с другой стороны. Архаров, у тебя что, души вовсе нет?
– Да, я таков. Ну, веди.
Поскольку они не первый день шастали по Зарядью, то шли уже довольно уверенно. Левушка, всего дважды сбившись с пути, первым оказался у старухиной калитки - и остолбенел.
– Николаша, ты знал!
– Чего я знал, откуда знал?
На воротах возле калитки был красный крест.
– Ах, провал тебя забери… - пожелал Архаров бабке.
– Нашла время болеть!
– Чума в календарь не глядит, - вступился за бабку Левушка.
– Но как ты угадал?
– Говорю же - денек не заладился. Пойдем, может, того дьячка хоть поищем.
Архаров решительно зашагал прочь от калитки. Левушка поплелся за ним, нагнал, пошел вровень.
Они заговорили о необходимости отыскать дьячка - даже коли придется вломиться к нему в домишко и слушать бред, приправленный божественными рассужениями. Дьячок что-то знал - и теперь Архарову уже казалось, что знал немало.
– Ваши милости!
– раздался за спиной Никодимкин голос.
– Чего тебе?
– вполоборота спросил Архаров.
– А я как же?
– Как знаешь. Пришли, Тучков.
Они встали перед забором, готовые его брать приступом, и Архаров подставил замок из рук Левушке - и тут он снова услышал Никодимкин голос:
– Ваши милости! Не извольте в грязюке мараться! А вот я сейчас помогу!
Архаров, присевший, чтобы удобнее закинуть Левушку на забор, выпрямился и повернулся к Никодимке.
Тот устремился к нему трусцой, размахивая кистью и ведерком с красной краской, которые он в помутнении рассудка прихватил с собой.
– Ну, какого рожна тебе от меня надобно?
– Ваши милости, как я остался горьким сиротинкой… а детинка я справный… так и взяли бы к себе, а, ваши милости?
Левушка так и ахнул.
– Ни… Николаша… т-тебе сожитель не надобен?… - в изумлении спросил он.
– А тебе, Тучков?
Левушка помотал головой.
– Шел бы ты лесом… - посоветовал Архаров красавчику-сожителю.
– Покуда я добрый.
– Я стряпать горазд! Волоса чесать! И девкам, и господам! Я к порядку приставлен!
– затрещал Никодимка.
– Чулки штопать, пуговицу пришить! Печку топить!